Дракон Нерождённый

– Да, о великий каган. Внешние стены очень толсты, но они… как будто разрушены корнями. Корни великого дерева вспучились и сломали стены, много трещин шириной с ворота. Мы были внутри, скакали по… руинам. Шипы растут из земли, корни разрушили многие улицы, дворцы, обезобразили город. Внутри всё… блеклое. Мёртвое. Запустение, о великий каган. А гигантские волшебные ворота погасли.

– А что говорят багряные жрецы? – прорычал Архгрра’Храгр.

Старший из упомянутых, разряженный в красные тряпки, скрывающий морду под золотой маской с рогами, сделал несколько неловких шагов.

– Эльфов нет рядом, о великий каган… Эльфов нет… но мы что-то чувствуем…

– Бесполезные отбросы! За что я вас кормлю?! Вон!

Отряды из тысяч разведчиков с топорами выдвинулись под стены Аскариата. Они расчищали землю от шипов, пока основная армия медленно приближалась. Всё указывало на то, что враг бежал, оставив город.

Архгрра’Храгр наконец поверил, что столицу ему просто отдали и не был против этого совершенно, однако, сам по себе Аскариат не имел особой ценности. Великий каган пришёл не ради города, а ради Алтаря Алтарей. Может ли быть, что эльфы забрали его с собой? Это возможно? Оставался один способ узнать, – свалить ясень и искать под ним, как было задумано!

– Вперёд, – приказал великий каган, – все зверь-горы – вперёд! Я хочу, чтобы это огромное мёртвое древо упало до заката!

Забили барабаны, армия откатилась, громадные зверь-горы тяжело зашагали вперёд. Сначала они сокрушат внешние стены, затем круг древних стен, которые хлипче, а потом величайшее из деревьев со стоном падёт, открывая свои тайны.

Но прежде чем три древних гиганта успели набрать скорость, земля загудела. По ней ринулись толстые трещины, разнёсся трубный глас. Никто не ведал языка, на котором он вещал, но смысл достигал каждого, – глас дрожал в костях живых, обращаясь к их испуганным душам.

– ТЫ ОПОЗДАЛ, СОБАЧИЙ ЦАРЬ, – молвил голос из-под земли, – КОЛЫБЕЛЬ БОГОВ ПОД НАДЁЖНОЙ ЗАЩИТОЙ. БЕГИ НАЗАД К СВОИМ ХОЗЯЕВАМ, И СКАЖИ, ЧТО НЕ УВИДАТЬ ИМ ОТЧЕГО ДОМА ЕЩЁ ТЫСЯЧИ ЛЕТ!!! ПОШЛИ ВОН, ПСЫ!!! ВОН!!!

Твердь задрожала сильнее, сквозь трещины стала подниматься густая чёрная смола, охватывавшая ноги ратников, а потом, под брюхом великого белого зверь-горы пророс закрученный стебель. Он пронзил брюхо, вырвался из спины, снося каганский шатёр, и ощетинился длинными шипами. Крик исполина убил несколько десятков тысяч шхаур’харрахов одномоментно, – все кости и органы в их телах взорвались.

В ушах кагана больно щёлкнуло, он оглох, покатился по коврам, лая и воя. Архгрра’Храгр поддался панике ненадолго, скоро зверь-гора умолк, а два других, развернувшись, бросились на север, давя войска. Тем не менее, стало возможно отдавать приказы.

Великий каган хватал своих тудунов и, надрываясь, кричал им в кровоточащие уши, пинал, швырял, кусал и полосовал кинжалом в спины, чтобы пошевеливались. Он слышал самого себя словно через толстый войлок, но суть всех приказов сводилась к тому, что армия должна отходить к предыдущему стойбищу. Все туда! Все до единого прочь от столицы!

Старший среди багряных жрецов набросился на владыку, размахивая посохом, указывая в сторону города; он что-то кричал, несомненно, упоминал Рогатых Господ и алтарь, что ещё он мог сказать, этот раб? Архгрра’Храгр всё понимал, но здесь и сейчас мог желать лишь скорейшего отступления. Поэтому он оставил свой кинжал в горле багряного жреца, а сам двинулся к подъёмникам. Нужно было поторапливаться, ибо, какое бы проклятье ни настигло это место, оно было невероятно опасным.

Когда он спустился на землю и сел на подведённого рагххрара, заметил, что происходило нечто странное. Смола, сочившаяся из трещин в земле, растекалась и, находя мёртвые тела, обволакивала их. Спустя считаные мгновения из неё поднимались существа, созданные словно из переплетений мёртвой древесины, – сухая кора вместо кожи, глазницы и пасти-дупла. Эти твари спешили к шхаур’харрахам чтобы ломать им кости и сбрасывать в смолу, откуда поднимались новые чудовища.

Поняв, что кошмар ещё только начинается, великий каган дал рагххрару плети и, пригнувшись к его шее, поскакал прочь. Сейчас он мог только молиться Кхрррай’Яю о спасении.