Дракон Нерождённый

Повелитель металлов беззвучно прошептал что-то и в глаза всем членам ордена моккахинов словно швырнули раскалённых углей. Они выдержали боль стойко, Зиру лишь утёрла слезу; острые костяные пластины, заменявшие ей зубы, издавали противный скрип.

– Зеркала внутри сокровищницы уникальны размерами и формой, но даже если попадутся похожие, рамы обязательно будут отличаться узором, или материалом. Мой человек в долине видел нужное зеркало и передал Ордену зрительный образ. А я передал его вам.

– Самым паскудным из всех известных способов! – взвизгнула Зиру, отчего на сверкающем нагруднике Арама появилась уродливая царапина. – Мог просто показать, мы запомнили бы!

– Окулярное внедрение надёжнее. – Он был невозмутим и хладнокровен. – У тебя остались вопросы?

– Да! Почему этот твой человек в долине сам не потрудится и не принесёт тебе книги? Похоже, он знает крепость как свои… сколько бы то ни было пальцев!

– Он находится на своём месте и поставляет нам очень ценную информацию. К тому же, он не всесилен и некоторые приближённые Геднгейда относятся к нему с подозрением. Надеюсь, ты удовлетворена.

– Я буду удовлетворена, когда…

– Теперь ты, колдун. Зиру и её шайке понадобится время. Чтобы обеспечить его, ты ворвёшься в долину с северо-северо-востока, вот здесь, – на магической карте появилась пульсирующая красная точка. – Твоя задача будет состоять в том, чтобы устроить самое разрушительное и громкое действо. Примени все свои умения и способности, я хочу, чтобы Отшельник из Керн-Роварра занялся тобой лично, чтобы всё его внимание и всё внимание его слуг было сосредоточено на тебе, отродье Тьмы.

– Когда в деревню врывается дракон, никто не думает о мышах в амбаре, – прошептал Эгидиус Малодушный.

– Верно. Хотя я всё ещё сомневаюсь. Не привык хватать первое, что подвернётся под руку, в механизме каждая деталь должна быть идеально подобрана и подогнана. – Стальные пальцы Арама крепко сжимали рукоять Души Света. – Твоя задача отвлечь на себя одного из сильнейших магов Валемара, сразиться с ним, выжить и уйти, не став пленником. Аура обнадёживает, особенно с посохом, но я сомневаюсь, а это недопустимо.

Зиру, глаза которой ещё дико болели, хотела вставить слово, но Эгидиус вновь её опередил.

– Мои таланты ценил сам Второй Учитель.

– Мои, представь себе, тоже. Причём намного выше твоих, поскольку я блюститель его престола, а ты – вошь, которая шаталась невесть где много лет и о которой успели позабыть. Чувствуешь разницу?

– Чувствую, – прошептал колдун, – я вошь, которую пощадил и пригрел великий человек, вошь, в которой он видел полезность, превознося её до непостижимых высот своей щедростью и добротой. А ты греешь кресло этого человека задницей, ничего не делая ради его возвращения. Да, разница велика, – у вши больше благодарности.

Зиру подумала, что сейчас нестерпимо яркий свет вновь резанёт по глазам и Эгидиуса не станет, но колдун и не думал униматься. Его мёртвый, почти неслышный голос вёл речь:

– Сам того не понимая, ты получил наилучшего исполнителя. Гед Геднгейд ослаблен, – как сказал твой человек в долине, – это хорошо, особенно вкупе с моим бесценным опытом.

– Каким же? – спросил Арам Бритва невозмутимо, словно не испытывал и капли гнева.

– Я уже сражался с ним и проиграл лишь потому, что он очень хорошо и долго готовился. На этот раз мне будет легче…

– Ложь. Ты никогда не встречался с Гедом Геднгейдом.

Стальные пальцы всё ещё сжимали меч.

– Позволь тебя разубедить.

Посох, который Эгидиус держал в правой руке, изошёл сильной густой аурой не-света, она заклубилась вдоль древка, изошла и оформила рядом вторую фигуру, которая тоже держалась за посох. Это был согбенный уродливый старик с глазами, горящими как жерла вулкана, лысый, измождённый, со спутанной бородой и кожей, отваливающейся сухими струпьями.

– Это Димитр Багалепский, в прошлом, – архиколдун Вестеррайха и предыдущий хозяин посоха Архестора. Около трёх веков назад он пал от руки Геда Геднгейда.

– Помню имя из истории, – сказал Арам. – Он наводил ужас на многие народы в своё время. И?

– Память Димитра, его знания и умения оттиснуты во Тьме, которая благоволит мне. Это хорошее подспорье. А ещё посох жаждет мести.

– Он – аберляпий[16]?

– Нет, атторнак[17]. Он должен был перейти к Геднгейду как происходило сотни раз прежде. Такова его суть, – поддерживать хозяина пока тот не падёт и переходить к победителю, усиливая уже его. Но повелитель зеркал отверг великий дар, просто вышвырнул его прочь как ненужную безделушку. Потребовалось три столетия, чтобы на древке вновь сжались пальцы волшебника. Мои пальцы.

Посох стал издавать гневное гудение, образ покойного Димитра Багаевского заколебался, стал таять.

– С этим и небольшой подпиткой, я устрою Геднгейду не просто отвлечение, но убью его, – тихо пообещал Эгидиус, чей глаз превратился в огненную яму, исторгающую дым.

Арам думал, изучал ауры колдуна и могущественного артефакта. Наконец окончательное решение было принято.

– Не подведи Орден.

– Я исполню свою роль.