Дракон острова Кенгуру

— Это, ты заработала, за рейс, — пояснил он. — Одна монета называется чох.

Он подошёл к Юлии, вплотную, и одел ей на шею это ожерелье, из китайских медных монет — чохов, нанизанных на нитку, через отверстия, которые, в центрах, имели все эти монеты.

— И, серебряный слиток, держи. Ты заработала, Кок.

Капитан протянул ей небольшой серебряный слиток продолговатой формы.

— Это, здесь, для крупных покупок. Если что — можно резать на части, — пояснил капитан.

Юлия взяла серебряный слиток, оглядела его, повертела, ухмыльнулась и положила его в карман своей одежды.

Наступил вечер, и Юлия, после ужина, упала на свой гамак в своей каюте, и крепко уснула до самого утра.

__

Утром, две трети матросов вышли на берег. Регистрация моряков продолжалась четыре часа. Китайский чиновник, когда очередь дошла до Юлии, долго рассматривал её с ног до головы, долго, с сильным китайским акцентом, расспрашивал её о цели прибытия в Китай, долго, что-то записывал в разные бумаги, но, потом, после кивка капитана, как знак того, что она говорит правду, слегка улыбнулся, и разрешил ей сойти на берег, как прибывшей на длительный срок, и даже пожелал ей удачи.

Юлию сопровождали четыре матроса, знавшие Кантон, которым было поручено капитаном, привести её прямо к дому Чен-цзы.

— Удачи тебе, Юлия Иголочка, — сказал, прощаясь, капитан, когда регистрация всех членов экипажа, сошедших на берег, закончилась. — Будь осторожна. Домой можешь вернуться на любом торговом или военном европейском корабле.

Юлия понимала, что сам капитан не может её проводить к дому Чен-цзы, так как ему предстояло поставить судно на разгрузку, оформить бумаги, и обеспечить загрузку корабля нужным товаром. Она, благодарным взглядом, поглядела в лицо капитану, и как бы оправдываясь, виновато, посоветовала ему:

— Коком, вы назначите, кого-нибудь, из матросов.

— Придётся, — вздохнул капитан. — Пусть, Дракон дрожит перед тобой.

Юлия распрощалась с капитаном, и вместе с группой матросов направилась в сторону города. Они пришли к городской стене, и подошли к городским воротам. В это время, из ворот, им навстречу, вышла шумная процессия, приблизительно из сотни человек. Четверо китайцев, быстро шагающих впереди, под шум и улюлюканье, несли, насаженные на колы? четыре человеческие головы, и стали устанавливать их на всеобщее обозрение, возле городских ворот. Юлия, от страха, вздрогнула и зажмурила глаза.

— Разбойников казнили, — пояснили, для Юлии, матросы.

Юлия слегка успокоилась. Затем она, и все матросы, прошли повторную регистрацию, и, заплатив плату за вход, китайскими монетами, через ворота, вошли в город Кантон, или, как его называли и называют жители Поднебесной, Гуанчжоу. В город, разными группами, направилась половина экипажа "Быстрого", и многие моряки других кораблей их каравана.

Лишь, треть моряков оставались на своих кораблях, для их охраны. Матросы, на берегу, отдыхали от тяжёлого длительного плаванья, делали личные покупки, а вечера проводили в китайских тавернах, специально созданных для обслуживания европейских моряков, и которых в Кантоне было очень много. Моряки, из многих стран мира, считали этот город родным.

Юлия, с четырьмя матросами, вышла на городскую улицу. Город Кантон, являвшийся для всего остального мира лицом Срединного государства, как ещё называли Китай его правители, встретил Юлию разноголосьем уличных торговцев. Четверо матросов, которые сопровождали Юлию, здесь, в Кантоне, были не впервые, и ничему не удивлялись. На каждом шагу, продавцы предлагали свой товар — ткани, шёлк, одежду, обувь, фрукты, посуду, продукты, скот, коней, собак, птиц, аквариумных рыбок, сувенирные изделия на любой вкус, и всё-всё, что есть на белом свете. Все торговцы кричали, во всё горло, зазывая покупателей. Каждый продавец, увидев, идущего мимо, потенциального покупателя, пытался перекричать своего конкурента. И хотя, китайский язык ни Юлия, ни матросы, сопровождавшие её, не понимали, было ясно, что продавцы, таким усердным образом, продают свой товар. Товарищи Юлии купили несколько сувенирных безделушек, а сама Юлия продолжала удивляться изобилию товаров и услуг. Через каждые две минуты ходьбы, находилась либо гостиница, либо какая-нибудь мастерская, либо столовая, либо лавка или магазин, либо парикмахерская или какой-нибудь салон.

— Послушай, Юлия Иголочка, — сказал Юлии один из матросов. — Ты погляди, как китайские мужчины на тебя пялятся.

— Дома, на рынке, на меня, тоже, все наши мужики пялятся, — ответила Юлия. — Я привыкла. Да ещё в спину, бывает, улюлюкают.

Вокруг, стоял невыносимый шум, гул, и гам. Мастеровые разных профессий, готовы были, немедленно, принять заказ на изготовление мебели, какой-нибудь тележки, или выполнить, за оплату, всевозможные работы.

Писцы, за монету, готовы были, тут же, написать, или прочитать письмо, по просьбе неграмотного клиента. Так как, неграмотными были большинство жителей Китая, кроме очень немногих, как, впрочем, и во всём остальном мире, писцам жилось очень хорошо, так как клиентов у них хватало.