Дракон Песка. Хищники Дриомы.

       Я согласился и лейтенант ускакал вперед – отдавать приказы. Меня же беспокоила не столько гончая, куда она от такой толпы денется, сколько ее владелец. Зачем он привез эту тварь сюда? С какой целью? Смысла в поселении на острове такого опасного хищника не было, хоть убейся!

       – Салуран? – позвал я и призрак завис рядом с конем. – Вот ты бы мог притащить сюда гончую?

       – Зачем?

       – Я это и хочу понять – зачем ее привезли?

       – Не знаю. Хотели бы обезлюдить землю, так надо что-то серьезное, а не зверинец, – ответил он, пристраиваясь боком на крупе коня. Не то, чтобы была необходимость, но Салурану хотелось комфорта. – Самая тупая версия – выманить тебя, а самая здравая – это репетиция. Кто-то хотел посмотреть, на что гончие способны, но без риска утратить над ними контроль, здесь их легко найти и уничтожить.

       – Примем эту версию, как рабочую. Как нам его найти?

       – Никак. Во-первых, это дело бургомистра, а, во-вторых, – сам придет. Что такое эти жалкие твари по сравнению со мной?! Кольцо – истинный приз для жаждущих власти!

       – Думаешь, рискнет?

       – А куда он денется?

       Люблю Салурана за самомнение. Но в чем-то он прав, кольцо для несведущего человека очень заманчивая цель.

       Отряд добрался до пригорода, отсюда должна была начаться облава. Колотушки ударили в медь, и выстроившиеся цепью люди с жутким грохотом двинулись в направлении берега.

       – Идти плотной цепью! Зверя не подпускать! Если рядом люди будут – брать живьем! – проорал Амус и сержанты подхватили его слова, донося каждый до своего отряда. Я тащился сзади, наблюдая за тем, как ловко, с большим опытом, люди проходят между деревьев, пробираются среди кустарников и молодой поросли, огибают пучки жесткой осоки, способной рассечь острыми листьями самую плотную и грубую ткань.

       От раскоряченного невысокого дерева поднялся зверь, очень похожий на волка, только темно-рыжий. Один из загонщиков замахнулся на него копьем и тут же получил по плечам длинным кожаным ремнем.

       – Обойти! Не отвлекаться, охотники, мать вашу через колено! – взревел сержант. Волк метнулся прочь большими прыжками. Цепь людей размеренно шла в том же направлении, не отвлекаясь и не обращая внимания на вспугиваемых животных.

       Мы двигались уже больше трех часов, не отдыхая. За это время загонщики подняли одного медведя, множество волков, лис, зайцев и штук пять беглых рабов – этих послали довольно далеко, чтобы не отвлекали занятых людей. Уточнив направление, а также узнав, что на данном мероприятии можно заработать, эта пятерка встала в строй, заменив медный звон криками и свистом.

Постепенно природа вокруг изменилась: лес закончился, а с ним и мягкая удобная для ходьбы земля, сменилась на крупные камни с жесткими пучками острой травы, проросшей между ними. Камни скользили, шатались под весом наступающих на них людей, отдельные переворачивались, заставляя отдергивать уже поставленную ногу. Лошадей, кроме моего кадавра, пришлось оставить с двумя солдатами. Меня же Салуран заверил, что этот конь не пострадает и, если надо, понесет седока и в воду и в огонь. И действительно – скакун переставлял тонкие ноги, безошибочно находя неподвижные камни, или же они переворачивались после того, как он поднимал копыто.

       – У тебя необычная лошадь, майрэ! – обратил внимание лейтенант.

       – Подарок друга специально для этой охоты.

       – Такого скакуна и всего на одну охоту? – возмутился мужчина. – А потом его куда?

       – Обратно, откуда взялся, – не стал я вдаваться в подробности.

       – Эх, я бы купил, если бы жалования хватило!

       Я про себя усмехнулся, представив рожу мужика после того, как с коня спадут чары.

       Мы прошли еще немного по относительно ровной поверхности, вдали уже показались низенькие хижины пустой охотничьей деревни, и тут Салуран опять проявился – возник черным вихрем над камнями, кружась строго в одном месте.

       – Ну-ка, парни, – окликнул я заинтересовавшихся феноменом солдат, – разворотите вот тут!

       — А чего разворачивать, камни-то дышат! – заявил уже знакомый рыжий стражник. – Только ароматно очень уж! У меня чутье знаешь какое? Меня так и зовут – Сади-нюхач. Я тебе что крысиное гнездо, что вино подкисающее, что сыр какой странный, все учую. Вот тут тухлятиной прет застарелой.

       – Тем более! – прикрикнул лейтенант. – Сержант, поднажмите!

       Сержант «поднажал», и подпертый солдатскими пиками камень с грохотом откатился, открыв темный глубокий колодец. Сади был почти прав, оттуда даже не тянуло, оттуда несло застарелой, хорошо полежавшей мертвечиной.

       – Вот и команда, – потер руки Салуран. – А я говорил, на корм ублюдков!

       Мгновенно нашлись веревки, сняли притороченные к седлу, четыре пики сложили вместе, пучком и, сделав из них перекладину, отправили конец каната вниз, а по нему в черный зев провала скользнул Рыжий с факелом. Снизу донесся вскрик, свет мигнул и погас, после чего сам мужик едва не выскочил, отчаянно перебирая руками по веревке и метнулся в сторону, игнорируя протянутые руки любопытных товарищей. Выворачивало его долго и мучительно. Сперва съеденным, а потом и пустой желудочной слизью. Наконец бедняга обрел дар речи.