Дракон по обмену

После чего распорядилась подать мне ужин и попрощалась, посоветовав хорошенько выспаться.

На нервах я съела все, что было на тарелках, и мучаясь переполненным желудком, завалилась в постель.

То ли, потому что переела, то ли действительно от нервов, но я никак не могла заснуть. Долго ворочалась в широкой кровати с золотым балдахином, вставала, пила воду, ходила в туалет и снова ложилась, безрезультатно пытаясь уплыть в объятия Морфея.

А когда все-таки задремала, мне приснился сон.

Я стою возле стола, заставленного разноцветными чашами, кубками и старинного вида приборами. На дальнем от меня краю лежит толстая книга, похожая на те, что я листала в общественной библиотеке, когда искала информацию об этом мире.

Она раскрыта на страничке с портретом сияющего улыбкой Родерика Сторвилла. Под портретом текст, и я щурю глаза, пытаясь прочитать, но буквы расплываются, никак не желая складываться в предложения.

Рассердившись, я перевожу взгляд на плоскую чашу рядом с собой, и лежащий на ней острый кинжал с витой ручкой.

Беру кинжал в руки и провожу острием по своей ладони. Мне совсем не больно, и я спокойно смотрю, как кровь тягучими каплями скатывается из пореза в плоскую чашу.

В этот момент из-за спины протягивается рука, выхватывает у меня кинжал и сердитый голос выкрикивает:

– Ты еще не готова смешать с ним кровь.

Я пытаюсь повернуться к говорившему и посмотреть, кто это. Тело не хочет слушаться, и я начинаю биться и кричать, потому что знаю, что тот, кто за спиной, хочет отобрать у меня что-то ценное.

Я выкрикиваю бессвязные слова, издаю дикие, животные звуки и по звериному вою, продолжая вырываться из охватившего меня оцепенения, а потом вдруг перестаю биться, замираю, и громко произношу:

– Не смей, он мой.

Я подскочила на кровати, рыдая и задыхаясь, с прилипшей к потной спине ночной сорочкой, и долго сидела, уставившись в одну точку, приходя в себя.

Сердце ныло, в груди было странно пусто и холодно. Потом запекло запястье и с моей руки на одеяло упал браслет. Тот самый, что не так давно мне надел Родерик Сторвилл.

Я взяла его, повертела в руках, и недолго думая надела обратно. Метал звякнул, защелкиваясь, и браслет засветился бледным голубоватым светом.

Снова короткое жжение, и он начал растворяться, впитываясь под кожу так же, как в прошлый раз.

– Ну нет, Родерик Сторвилл, ты обещал, что браслет будет меня защищать. Так что, нечего лишать меня охранной сигнализации! – я улыбалась во весь рот, чувствуя, как в груди опять потеплело. После чего уютно устроилась на подушке и заснула.

В обед мне, действительно, принесли список женихов, состоящий из тридцати одной фамилии с именами, титулами и кратким жизнеописанием претендентов.

Возглавлял список принц Стенфил Грранис. Номером тридцать один значился просто Родерик Сторвилл.

Не читая, я аккуратно согнула пергамент по линии между неким графом Пуцкилосом и пунктом тридцать один. Разрезала список по линии сгиба найденными в комоде золотыми ножницами, и свернула отделившийся от списка кусок пергамента в плотную трубочку.

Затем подошла к камину, сунула трубочку в топку и позвала служанку, велев срочно затопить. После чего, прихватив список из тридцати кандидатур, отправилась к его величеству.

С королем мы спорили почти час, но мне удалось убедить его, что лучше всего думаться о женихах мне будет в академии, если я буду вести прежнюю жизнь скромного преподавателя.

Претендентов на свою руку обещала изучить со всей тщательностью, и в самые короткие сроки составить список полуфиналистов.

Ну а если кто-то захочет лично со мной познакомиться, добро пожаловать в академию – всех примем, побеседуем, в глаза посмотрим, подальше пошлем.