Дракон поверженный

– Во-первых, потому, что Город был уже построен, – сказала Дениза. – А во-вторых, вскоре Моцарк начал понимать, что все это – просто причуды. Единственное, чему обитатели Города посвящали всю свою жизнь, – это здания. Некоторые семьи жили в одном и том же дворце на протяжении двадцати или тридцати поколений. Они привносили в него изменения, но никогда не меняли сущность, которая делала их тем, кем они были. Интерес к Городу проявляли лишь представители других народностей Империи, которые прилетали полюбоваться причудливыми зданиями и поспорить об их значимости. Моцарк знал, что люди способны строить красивые или гигантские сооружения, но после этого неизменно настает время двигаться дальше. Город был величественным и в то же время навевал тоску. Воплощение прошлого, а не будущего. Он воплощал собой все то, что всей душой отвергала Эндолин. Моцарку ничего не оставалось, как продолжить свое путешествие.

– Куда он полетел?

– А что случилось потом?

Дениза взглянула на свои антикварные часы. Это были мужские часы, слишком массивные для худенького запястья девушки. Ее дед аккуратно настроил кварцевый механизм в соответствии с сутками Таллспринга, состоящими из двадцати пяти с половиной часов.

– Если хотите услышать продолжение, вам придется подождать до завтра.

В ответ на эти ее слова раздался обиженный гул.

– Вы же знаете, – запротестовала Дениза, делая вид, что крайне удивлена, – Империя Кольца огромна, и у Моцарка было немало приключений во время его путешествия. У меня уйдет несколько недель, чтобы рассказать вам о них. А теперь, перед тем как уйти, положите свои игрушки в корзинки. В те, в которые нужно!

Слегка успокоенные обещанием предстоящих сказок об Империи Кольца, детишки зашагали по траве, собирая разбросанные игрушки.

– У вас потрясающее воображение, дорогуша.

Дениза повернулась и увидела, что в паре метров от нее стоит миссис Почански. Вид у нее был слегка озабоченный.

– Ну надо же! Империя Кольца и маленький зеленый принц-путешественник. Почему бы вам не почитать детям классику? Чем вас не устраивают Прэтчетт, Толкиен?

– Не думаю, что сейчас это актуально.

– Ну и зря. Возможно, эти сказки слегка устарели, но они хороши. Мне всегда нравился старина Бильбо Бэггинс. У меня даже есть экземпляр «Хоббита» в твердой обложке, выпущенный на Земле к двухсотлетию Толкиена.

– У сказок, которые я придумываю, есть мораль, – нерешительно ответила Дениза.

– Я уже заметила. Хотя, наверное, только я. У вас очень проницательный ум.

Дениза улыбнулась.

– Это комплимент?

– Скорее замечание.

– Вы хотите, чтобы я больше не рассказывала им про Империю Кольца?

– Боже упаси, нет! – удивленно воскликнула миссис Почански. – Вы же знаете, Дениза, как хорошо вы ладите с детьми. Не надо выуживать из меня комплименты. Просто я опасаюсь, как бы вы не превратились в писательницу. Глядишь, скоро станете выпускать книги со своими сказками. Кем же я тогда вас заменю?

Дениза дотронулась до плеча пожилой дамы.

– Я не собираюсь покидать вас. Мне здесь нравится. Разве в Мему-Бэй может нарушиться устоявшийся порядок вещей? – невольно вырвалось у Денизы.

Миссис Почански взглянула на ясное бирюзовое небо, и неожиданно вокруг ее глаз появились сердитые морщинки, так не вяжущиеся с ее аристократическим видом.

– Простите, – тут же произнесла Дениза, вспомнив, что во время последнего вторжения у миссис Почански погиб сын.

– Все в порядке, дорогуша. Я пристально слежу за тем, как мы живем. Здесь у нас хорошая жизнь, самая лучшая из всех заселенных миров. Это наша месть им. Они не могут уничтожить наш характер, нашу сущность, потому что мы нужны им такими, как есть. Есть в этом некая злая ирония судьбы, и она мне нравится.

В такие моменты Денизе очень хотелось выплеснуть на эту милую пожилую особу весь свой гнев и все планы, с которыми она и ее друзья прибыли в Мему-Бэй. Вместо этого она крепко обняла мисс Почански.

– Обещаю, они никогда не смогут одолеть нас.

Миссис Почански похлопала Денизу по спине.

– Спасибо, дорогая. Я так рада, что вы работаете в нашем детском саду.

Как обычно, некоторых детей забрали поздно. Старый мистер Андерс приехал за своим внуком. Франсин Хэзлдайн, пятнадцатилетняя дочь мэра, с распростертыми объятиями бросилась навстречу своей маленькой сестре, и обе девочки весело рассмеялись. Питер Краутер радостно позвал сына в огромный лимузин. Дети оставались на попечении Денизы в классной комнате; она раздала им листы бумаги, чтобы они порисовали, ожидая, пока за ними придут.