Дракон проклятой королевы (СИ)

— Видишь ли… — голос манерно поцокал, словно бы с неодобрением. — Клятвы без магии пусты и ничего не значат. Люди забывают о них сразу же, как покидают мои пещеры. За все время, что я здесь, мне обещали служить не одну сотню раз. Сначала я верил. Для того рода, к которому принадлежу я — слова священны. Потом начал скреплять обещания магией. Глупцы погибали от нарушенной присяги, но так и не возвращались. Однажды даже решился на небольшой эксперимент… Должно быть, тот трус тоже погиб, иначе я бы уже не сидел здесь.

— Но я не собираюсь обманывать! — внутри поднялась волна искреннего негодования. Ему таких трудов стоило произнести те слова, а они, оказывается, никому не нужны.

— Все так говорят… — тяжелый, полный неземной горечи и всех земных тягот вздох раздался прямо над ухом. Амоа подскочил на ноги, обернулся на миг и не смог сдержать вскрика.

Позади него стоял он сам, полностью слепленный из бурлящей дряни, тянущий отвратительные руки, с которых постоянно капали тугие черные капли.

Он дернулся назад, но там лежала Рене, и Амоа, потеряв равновесие, начал падать, а его грязевой двойник кинулся следом, окатив с ног до головы пахнущей серой и разложением жижей.

После громкого всплеска в тоннеле воцарилась тишина. Мужчина потряс головой, сплевывая на пол то, что попало в рот, откинул слипшиеся волосы со лба. Что за ерунда такая? Его решили утопить?

— Может быть, все-таки договоримся? — неуверенно произнёс он. — Тот человек, что заставляет детей грабить тебя, ди Хеики. У меня к нему длинный счет. Я на твоей стороне и…

— Ты все еще жив? — перебил его король странным возгласом.

Всплеск воды заставил Амоа поднять лицо. Над поверхностью черного ручейка, который он считал совсем неглубоким, вдруг вынырнула огромная зубастая пасть странного, покрытого чешуей существа.

— Жив… — протянула скалящаяся пасть. — Жив… Как, говоришь, твое имя?

— Я не называл его, — уклончиво ответил мужчина.

Даже подгорные твари не внушали такого ужаса как то, что сейчас вынырнуло над водой. Казалось, если эта штука откроет рот — проглотит человека целиком.

— А что ты там говорил насчет служения? — голова чудища чуть повернулась вбок, и на Амоа прямиком уставился немигающий правый глаз.

А вот теперь он окончательно запутался и перестал улавливать смысл. Его же хотели убить, ведь так? Говорили, что люди порочны и им нет веры? Что же теперь поменялось? И может ли это ему помочь продать свою жизнь подороже?