Дракон. Северные нагорья (СИ)

Тонкая бровь чуть дрогнула.

— Вы не знаете, о чем говорите, господин.

— И я не собираюсь разубеждать тебя в этом. Ты, скорее всего, прав, но… ведь ты не станешь отрицать, что я чужак в вашем мире и поддержки у меня найдется немного.

С этим было трудно спорить. Взгляд с острым зрачком чуть дольше задержался на лице Алияса.

— И все же между вами и мной пропасть.

— Хару, — Алияс наклонился к драко ближе. — Объясни, почему? Я, как и ты, принадлежу к другому виду, и так же, как и ты, связан, с драконом навеки. Разве мы такие уж разные?

— Вы вольны от рождения, мы же рабы, — громче произнес драко, словно слова Алияса задели его за живое. — Пусть вы и эльф, но эльфы народ свободный, и в вашем союзе, пусть таком странном, — осторожно добавил он, — нет ничего унизительного для дракона.

— Мне сложно тебе верить. Многие дали мне понять, какого невысокого мнения о том, что такой, как я, занимает место рядом с Шайсом.

— Возможно, так было вначале — парировал драко, увереннее глядя на необычного Светлого, которому было до него дело. — Но после того, как вы всем продемонстрировали силу во время боя, мнение о вас изменилось. Вам даже удалось завоевать симпатию многих наших.

— О чем ты?

— Нет такого драко в Нижнем городе, который бы не слышал о том, как вы развлекали наших малышей. А еще вы помогли Киве.

— При чем здесь поваренок?

— При том, что ни один дракон не бросился бы помочь пострадавшему драко. Тем более, расходовать собственную магию на таких, как мы.

Слышать о том, что тебя грозятся записать в местные герои без весомого повода, смущало, и эльф поторопился уйти от неудобной темы.

— Пусть некоторые немного изменили мнение обо мне, но для драконов я такой же бесполезный Светлый, как и любой другой.

— Нет, господин, — покачал головой Хару. — Не такой. Вы сильный, вас признали Духи и вы пара ида Шайса.

— Но ведь и вас с Лорином обручила магия, а значит, признала в тебе идеальную для дракона пару, разве не так?

Хару попытался фыркнуть, но вышел лишь полузадушенный всхлип.

— Это была ошибка. Не знаю, за что меня наградили Духи и за что прокляли Лорина, одарив его жалким рабом.

— Не нам судить.

— А кому? — в глазах драко блеснули слезы. — Драконам? Будьте уверены, если они узнают, кому подарил метку Лорин, ни один уважающий себя дракон не сядет с ним за стол и не войдет под своды его пещеры. На его клан ляжет позор, и он никогда не отыщет драконицу, согласную подарить ему яйцо. Его посчитают слабым и ни на что не годным только из-за меня.

Хару говорил от всего сердца, пока по щекам текла прозрачная влага.

— Ты говоришь об этом так, словно знаешь это наверняка. Такое уже случалось?

У драко ушло немного времени, чтобы собраться и задышать ровнее.

— Конечно, нет. Ни один дракон не согласится в таком сознаться.

— То есть, существуют и другие подобные вам пары? — видимо выражение лица Алияса выдавало неприкрытый интерес, от чего драко напрягся сильнее. — Хару, скажи мне правду. Прошу. Клянусь, я никого не собираюсь выдавать, но мне очень важно знать, есть ли другие как ты или я.

Минута, пока драко раздумывал, какой дать ответ, показалась Алиясу бесконечной.

— Есть, — наконец тихо ответил он.

— Много? — едва сдерживаясь, Светлый схватил мальчишку за руку.

— Не знаю. Я видел метки у двоих, незадолго до того, как их забрали в кланы. Насчет еще четверых у меня были подозрения. Думаю, то, что очень скоро забрали и их, может служить доказательством правильности моих догадок.

— А как ты догадался?

— Это не очень сложно, если смотреть внимательно. Украшения из золота на драко наводят на некоторые мысли.

Перед взором Алияса промелькнул тот мальчишка с арены, выставлявший на всеобщее обозрение серьги и цепочку.

— То есть, ты считаешь… — Мысли неповоротливо крутились в голове, отчаянно пытаясь сложиться в общую картину.

— Золото для драконов — все, и если кто-то попытается убедить меня в том, что драконы одаривают рабов по доброте душевной, я первый брошу в лжеца камень. Расстаться без нужды с золотыми украшениями для дракона даже серьезней, чем магическая помощь гибнущему на глазах рабу.

Пожалуй, это имело смысл.

— Но разве другие не замечают?

— Замечают. Но ведь нетрудно обозвать дракона в веках сумасшедшим, лишившимся разума за долгие годы существования. Или списать расточительность молодого дракона на глупость, свойственную незрелости. Оправдания можно найти всегда.

Оба замолчали. Алиясу требовалось время, чтобы обдумать услышанное.

— Но зачем вам это, господин? — нарушил тишину Хару; его, как и Алияса, одолевали назойливые мысли.

— У меня есть шанс заставить тебя не называть меня господином? — снова скривился Алияс, порядком раздраженный таким обращением. Всю свою сознательную жизнь эльф был простым учителем и не чувствовал себя лучше других, тем более по праву рождения.

— Ни единого, господин.

Вместо ответа, Алияс задал встречный вопрос:

— Хару, а тебе не кажется странным, что магия связывает двоих, у которых нет ни единого шанса быть вместе?

— Боюсь, я вас плохо понимаю, — нахмурился драко.