Дракон-стриптизёр

Я закатил глаза, разрываясь между обязанностью дать слово дракайне, обратившейся по всей форме закона, и чувствами немедленно попасть к Алёне и убедиться в ее безопасности.

— Говори живее, — процедил я, оттесняя Анну к стене.

— Я хочу тебе помочь.

— Да неужели? — не смог сдержать я язвительности.

— Ты потеряешь сто лет, связавшись с девчонкой. Пока ты развлекаешься в изгнании, Родион обставляет Гнездо. Может тебе и наплевать на нас, но твое крыло терроризирует всех и Совет смотрит на выходки Родиона сквозь пальцы.

— О чем ты говоришь? — я дернулся, но Анна снова перехватила меня за одежду, сбиваясь и торопясь сказать как можно больше и быстрее.

— О том, что скоро все дракайны будут сидеть в дальней пещере и выходить на волю, только чтобы Родион снова вдул и отправил ждать оплодотворения! И если у Милены нет выбора и она терпит, я такое терпеть не буду. Лучше подыграю ему: или он свалит из Перу и остановит свой сексуальный террор, или я помогу занять тебе его место

Имя Милены неприятно резануло слух и заставило сконцентрировать внимание на словах Анны. Что еще за террор? Я могу поверить, что Родион слишком навязчиво оказывает знаки внимания некоторым дракайнам. Но не всем же?!

Участи Милены не позавидуешь, даже я, не вникая в отношения Родиона и дракайны, жалел её. С этой стороны мне понятна приставучесть Анны, мало кого соблазнишь судьбой вечной яйценоски.

— Как ты сможешь посадить меня во главу седьмого крыла?

— Мы запечатлены.

— Это вряд ли

— Тай, ты можешь поставить на мне две метки в обоих ипостасях — этой силы хватит, чтобы обмануть Совет! Пятьдесят лет, пока мы молоды, мы можем сойти за запечатленную пару! Ну же, решайся. Не ради меня, ради Гнезда.

— Я не смогу поставить на тебе вторую метку, — прохрипел я, понимая какое адовое решение свалилось мне на плечи. — Я пометил Алёну.

У Анны перекосился рот, словно от брезгливости, и она фыркнула:

— Ерунда, сейчас он снимет с нее твою метку

— Он?

И в этот момент меня прострелила боль и стыд. Алёна была в пяти метрах от меня, я чувствовал ее шок, как свой собственный. Рванул к ней и налетел на Анну, которая с дракайновой скоростью и силой подрезала меня.

— Ос-становис-сь! — зашипела она. — Дай ей избавитьс-ся от метки! На кону стоит судьба перуанского Гнезда, колыбели драконов, Тай!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бывают моменты, когда мне глубоко пофигу на гнёзда и колыбели. Например, сейчас, когда в пяти, теперь уже в двух, метрах от меня корчится от боли Алёна.

Я выбил плечом запертую дверь и гнев закипел во мне так, что кровь застилала глаза, делая полуслепым, это с моим-то зрением!

Гена, сучий кобель, заломив Алёне руки за спину, распластал ее на столе, задрал платье, оголив зад, и теперь одной рукой пытался спустить с себя штаны.

Не задумываясь о последствиях, я подскочил к кобелю, схватил за шиворот и швырнул об стену. Звук глухого удара, вскрик и болезненный стон — как зажигательная смесь действовали на меня. Руки дрожали, ноги тяжелели, как перед обращением.

— Как ты? Нормально? — пророкотал я, не узнавая собственного голоса.

Алёна, сползая со стола и поправляя подол платья, неуверенно кивнула.

— Что с твоими глазами? — голос сиплый, сорванный. Черт, она наверное кричала, сопротивлялась, пока я любезничал с Анной.

Вот сучка, еще немного и ее план осуществился!

— А что с моими глазами? — мой рокот стал еще менее разборчивым и совсем не из-за того, что у меня слишком чувствительный слух. Я чтоб обращаюсь? Сейчас? Но не могу!

— Они жёлтые и вытянутые, как у кошки.

Я откинул голову и закатил глаза. Как контролировать собственные эмоции? Я уже чувствую перекатывающую мощность в позвоночнике, которая грозит развернуться, увеличив меня в размерах раз в шесть, расправить крылья и дать волю драконьей ярости.

Сосчитать до десяти? Ха! Если бы

— Тай? — Алёнина тревога вернула меня из внутренних переживаний в реальность, но судя по её смущению, глаза все еще оставались звериными.

Гена поднялся, придерживаясь за стену, и замахнулся кулаком. Как букашка против быка. Я отшвырнул его второй раз и теперь, не поднимаясь, он слал проклятия на мою голову.

— Тебе это просто так не сойдет! Я засажу тебя, урод! Ты баланду хлебать всю оставшуюся жизнь будешь.

Угрозы перемежевались стонами боли, отчего самоконтроль крушился только быстрее.

— Собирай всё, что для тебя нужно. Ты сюда больше не вернешься, — бросил я Алёне, надеясь, что она разберет слова. Подобрал рюкзак и сунул ей в руки.

— Анна! — уже прорычал я, уверенный, что дракайна придет на зов. — Доведи ее до дома и чтобы не один волос не упал с ее головы, иначе откушу твою. Поняла?

Анна сжалась и кивнула, с опаской взирая на меня. Правильно, страх — это лучшее средства, чтобы сделали так, как надо мне! И пусть я боялся оставлять Алёну на дракайну, но другого выхода у меня не было. Чертов дракон уже стал вылезать из меня, меняя форму человеческого тела.