Дракон в её теле

— До обеда то есть, — благородно пояснил мне Тин, после чего умолк и даже глаза прикрыл, демонстрируя полную неготовность к дальнейшим разговорам.

Путь до больницы, в которой теперь томился Ян Корст, занял не больше пятнадцати минут, и все это время мои спутники молчали или односложно отвечали на мои попытки что-нибудь выяснить. И вот наконец магобиль остановился у неприметного серого здания с покосившимися окошками, а Андрис объявил конечную остановку.

— Это? — только и смогла вымолвить я, разглядывая странную постройку в окне со стороны Тина и не понимая, шутит старший советник или серьезен.

— Галомагия, — выглянув из-за спинки переднего сиденья, ответил за Андриса Бурис. — Не верьте своим глазам, эра.

Старший советник как раз покинул магобиль, и я, решив оставить восхищенное «Ах!» при себе, поспешила за ним, стараясь мысленно предугадать, что же на самом деле скрывает галомагия. Насколько я слышала раньше, ее используют для сокрытия важных предметов, позволяя тем оставаться на виду, но не привлекать внимание, тратя при этом колоссальный уровень силы. И вот целое здание! Что же мы там увидим?

Андрис, не замечая моего волнения, шел нарочито медленно, с отсутствующим выражением лица, словно мысленно пребывал где-то далеко.

Я даже успела расслабиться, когда перед нами, без всякого стука, открылась старая скрипучая дверь, приглашая войти.

Старший советник встрепенулся, посмотрел на меня и без единой эмоции сообщил:

— Только помните, кто вы. — Он красноречиво осмотрел мою фигуру, напоминая, что я в теле принца. — Ян Корст в недоумении, чем заслужил визит принца.

— Ох… — Я разгладила плащ и нервно оглянулась на магобиль, только теперь поняв, что такой визит и правда будет очень странным.

То, о чем свободно могут поговорить бывшие жених и невеста, ни за что не скажешь принцу. Да и Максимилиан вряд ли часто приезжает к кому бы то ни было обсудить разлад в отношениях своих подданных.

— Напишите ему письмо? — предложил старший советник, сразу поняв ход моих мыслей. — И передайте. Это должно облегчить задачу.

— Прекрасная мысль! — обрадовалась я, смело шагая за Андрисом в… миниатюрный пустой холл. Голые серые стены и пол навевали тоску, а три двери вокруг вводили в состояние замешательства.

— Нам сюда. — Эр Геррард толкнул дверь слева, пропуская меня вперед.

Так мы оказались в длинном сером коридоре без окон и других отвлекающих факторов. В нос ударил запах сырости, а руки снова начали разглаживать несуществующие складки на плаще.

— Это… точно больница? — отважилась спросить я спустя минуту ходьбы по коридору.

За это время мы преодолели всего одну дверь, из-за которой не доносилось ни звука. Даже наши с советником шаги по голому полу не были слышны, их словно глушило что-то, и окружающая тишина постепенно начинала давить на меня, становясь все тяжелее.

— Вот здесь есть стол и чернила, — своеобразно ответил мне Андрис, остановившись у второй встретившейся нам двери. Постучав в нее, он заглянул внутрь и кого-то приветствовал, сообщая:

— Джервис, его высочество хочет кое-что написать, ты не окажешь нам любезность?..

— Да, конечно, — услышала я, и советник повернулся ко мне, качнув головой в пригласительном жесте.

На этот раз мы оказались в белом холле, отделанном плиткой. У одной из его стен стоял пузатый деревянный шкаф для ождежды, у второй — бюро с кучей квадратных отделений. Единственная дверь, ведущая куда-то в недра здания, оказалась прямо перед глазами, а справа от нее за столом сидел немолодой мужчина в синей униформе, торопливо записывающий в журнал перед собой наши с Геррардом имена.

— Ваше высочество! — Стоило мне оказаться внутри, мужчина вскочил, поклонился и замер в ожидании.

Андрис ткнул меня локтем, и я, опомнившись, благосклонно махнула рукой:

— Занимайтесь своими делами, Джервис.

Охранник вернулся на место и быстро дописал начатое, после чего предложил мне чистый лист бумаги, вытянутый из ящика стола, и перо с чернилами.

— Как Мила? — тихо спросил Андрис, подзывая охранника к себе и таким образом отвлекая от меня. — Все нормально?

— Да, спасибо…

Они переговаривались, а я перестала слушать. Придвинув к себе лист, я, задумавшись всего на миг, начала письмо:

«Здравствуй, Ян.

Мне выпала счастливая возможность связаться с тобой и передать наилучшие пожелания. Слышала, твое здоровье пошатнулось, и это очень меня обеспокоило. Желаю тебе скорейшего выздоровления и всего наилучшего впредь.