Дракон в ее теле

– Вот и я гадала: то ли дозировка слишком маленькая, то ли причины радоваться жизни нужно искать где-то в другом месте, а не в замке, – кивнула гувернантка. – А потом пришел эр старший советник, и все встало на свои места: вы расцвели.

– Кхм, – откашлявшись в кулак, я покосилась на улыбающуюся непонятно чему сестру. Пришлось пояснить: – Я не расцвела. Просто подумала, что он сможет прояснить ситуацию. И это меня обнадежило. Вот и все.

– Ага, – Мэделин похлопала меня по плечу, – только обманывать саму себя нехорошо.

Я вскочила с кресла, заставив съерру О’Нил отпрянуть.

– Это неправда! – заявила я, совершив пробежку к графину с водой и наполнив стакан. Выпив его залпом, повернулась к сестре и договорила: – Я клянусь, что не была влюблена в советника до этих танцев! Я даже не разглядела его толком. Не могла настойка что-то там раскрыть до такой степени!

– Конечно, нет, – поддержала меня съерра Дарлин, – напиток лишь слегка притупляет страхи, заставляя быть откровенной с собой. Но советник, несомненно, тоже приложил руку к вашему состоянию, Мари. Он, скорее всего, хотел вызвать легкое расположение к себе – менталисты могут делать подобное. Чтобы ваш разум затмила не влюбленность, но флер очарования, появилось легчайшее притяжение и желание открыться. Не знаю, зачем это эру Геррарду, но…

– Чтобы я ответила на все его вопросы! – выпалила, зло сверкая глазами. – Еще бы, с очарованной женщиной дело иметь проще. Негодяй! Значит, все-таки он влиял на меня?

– Частично, самую малость, – кивнула гувернантка, – но даже этой толики его силы хватило, чтобы еще больше раскачать лодку.

– Какую лодку? – раздраженно спросила я. – Хватит ваших фигур речи, умоляю! Говорите как есть, у меня и без того голова идет кругом.

– Если говорить совсем прямо, то настойка помогла понять, что советник вам нравится, Мари, – мягко улыбнулась съерра О’Нил, – а его магия подтолкнула вашу внутреннюю женщину покорять того, кто ей интересен. Идти в бой за победой. Как-то так…

В комнате на время стало совсем тихо.

«Мою внутреннюю женщину? – думала я. – Покорять советника?!»

Я никак не могла принять слова гувернантки и решить, что с этим новым знанием делать. Но еще больше пугало то, что ощущения от прикосновений эра Геррарда по-прежнему будоражили яркие фантазии и вызывали желание видеть его, говорить с ним, слышать тихий уверенный голос. Что это – побочный эффект от настойки? Или от магии Геррарда? Мучимая сомнениями, я хотела не то смеяться, не то рыдать, но больше всего – вытрясти из советника правду. И вдруг… дикий хохот Мэделин взвился к потолку, заставив нас со съеррой О’Нил подпрыгнуть от неожиданности.

– Это прекрас-с-сно!! – вытирая уголки глаз от выступивших на них слез, говорила сестрица. – Марианна, ты и твоя неудача – неподражаемы! Я знала, что мы не будем скучать в замке, но мне искренне жаль бедного советника. Он-то не знал! Представьте его удивление, когда от попытки слегка очаровать девушку той напрочь снесло границы… Неудивительно, что он решил ночью тебя проведать: мало ли что еще учудишь. Восхитительно! Трепещите, Буджерсы и Геррарды, девица Айгари только разогревается!

– Вовсе не смешно. – Я огляделась в поисках чего-нибудь увесистого, чтобы зарядить этим в сестрицу, но съерра О’Нил меня опередила.

– Предлагаю вспомнить кое-что из писаний для благородных эр, – сказала она. Ее губы медленно разъехались в стороны, обнажая идеально белые ровные зубы, и у меня мурашки пробежались по телу от этой улыбки. – Вспомним о любви к ближнему и разойдемся по постелям. Никто не против? Нет? Чу-удно!

Несколько десятков минут мы с Мэделин безропотно слушали заученную наизусть выборку из огромного талмуда по этике и эстетике, привезенного нашей гувернанткой с собой из родного Чаруи. Не отвечать неприязнью на неприязнь, не проявлять открытой вражды, не действовать необдуманно… Я старательно изображала внимание, подавляя всевозрастающее желание зевнуть. Мэделин справлялась хуже – в какой-то момент она всхрапнула, после чего сразу встрепенулась, прокашлялась и стала более бдительной.

Спасли нас горничные. Девушки постучали и вошли после нашего разрешения, дабы помочь раздеться и спросить, нужна ли еще в чем-то их помощь. Съерра О’Нил сжалилась над нами и отпустила с миром, сама также удаляясь к себе.

– Как же хорошо, – спустя почти час сказала переодетая ко сну Мэделин, падая на кровать и счастливо улыбаясь.

– Мне казалось, больше всего ты любишь наше родовое поместье, – посмотрев на ее довольное лицо, усмехнулась я. – Где мама с папой всегда на твоей стороне, все позволяется и никто не домогается, пытаясь забрать тебя замуж.

– Ужасное слово «замуж», – Мэди поморщилась, – я пока еще не насладилась жизнью в полной мере, чтобы туда идти. Но здесь, во дворце, мне нравится. И ты очень тому содействуешь.

– Ой, благодарю. Я так рада быть тебе полезной, – теперь скривилась я. – Посмотрела бы, попади ты сама в тело принца, что бы тогда пела.