Дракон в ее теле

– С удовольствием предоставлю вам самый полный сборник всех наших легенд, ваше высочество, – сказал советник, чуть склонив голову.

– Благодарю вас, вы так любезны, – ответила она. – А теперь прошу простить, но мы все же вынуждены вас покинуть. Спасибо за прекрасный вечер и… за сказки на ночь.

«Прекрасный вечер, да уж!» – подумал я, мечтая только об одном: пусть бы тот бездомный четко хранил в голове образ увиденного в день убийства хистишинки. Если подтвердится, что волокли именно меня, – стану самым счастливым, честное слово! И перестану пить! Хотя… нет, пить не перестану – это слишком опасное обещание в условиях нынешней жизни, полной стрессов.

Глава 7

Марианна Айгари

– Тебе трудно поверить в любовь, – объясняла я сестре, – потому что ты черствая! И не способная на самоотдачу!

– Вот как? А ты, значит, способная?! – Мэделин ткнула в меня пальцем и едко подметила: – Определись только сначала, кому самоотдаваться собралась! То у тебя сын Корстов самый-самый, то теперь старший советник!

– Он не самый-самый… – Я насупилась, подбирая слова. – Просто рядом с ним мне легко. И хорошо. И он такой понимающий, такой чуткий.

– Это от лекарства, – вмешалась съерра О’Нил, – не стоило вам его давать. Ох не стоило.

– Успокоительное здесь совершенно ни при чем. Просто я увидела его глаза, которые смотрели в мои глаза, и наши сердца стали биться в унисон. Понимаете?

Гувернантка с сестрой переглянулись и слаженно покачали головами.

– Нет? – Я засмеялась. – Ну конечно, вы обе лишены любви, поэтому настолько жестоки к нашим чувствам! Но эр Геррард – лучшее, что могло со мной случиться. Он красив, умен, великодушен…

– Про душу-то ты как поняла? – усмехнулась Мэделин.

– Я это ощущаю.

Прикрыв глаза, я выставила руки так, будто мы с советником снова танцуем, и принялась кружиться по комнате, мурлыча под нос нужный ритм. Воображение рисовало Андриса Геррарда так ярко, словно он и впрямь был рядом. Его рука нежно касалась моей талии, а вторая сжимала мою ладонь, и по моей спине бежали мурашки удовольствия.

– Марианна! – Сестра преградила путь, заставив остановиться. – Смотри, что там у съерры?

Я раздраженно повернула голову и сразу отшатнулась, больно ударившись бедрами о комод. Дарлин О’Нил, щедро плеснувшая мне в лицо воды, начала говорить некое заклинание, а после, стоило шевельнуться, провела перед моим лицом ладонью с растопыренными пальцами, громко заканчивая словами:

– …разум очистится от магии и засияет чистотой помыслов.

Я хмурилась, продолжая стоять напротив гувернантки и чувствуя, как счастье, от которого только что хотелось парить, ускользает, оставляя после себя только пустоту, беспомощность и смятение.

Мэделин осторожно взяла меня за локоть и увлекла за собой к креслу.

– Присядь, – сказала сестра, – а то кажется, будто вот-вот с ног свалишься.

Мне и самой так казалось.

Слабость, пришедшая в голову после дурмана, кружила комнату и шатала подо мной пол. Кроме того, никак не покидало ощущение, будто я потеряла нечто важное, и теперь сожаление заставляло грустить.

– Что со мной такое? – спросила я, как только язык снова начал слушаться.

– Наконец она пришла в себя! – разразилась тирадой сестра. – Это все делишки советника. Только дурак не понял, что имело место ментальное воздействие на тебя! И надо же, каков негодяй! Так тебя окрутить на глазах у всех. Ничего не боится!

– Эр Геррард? – Я удивленно смотрела на Мэделин. – Думаешь, он внушил мне… все то, что я… Думаете, это он мне внушил все те чувства?

– Конечно! – Сестра возмущенно фыркнула. – Нужно идти к его величеству и жаловаться! Я это так не оставлю! Его накажут!

– Но разве менталисты могут влюблять в себя? – Я едва не плакала от обиды. – Они могут читать мысли, заставлять делать что-то, но не заставлять чувствовать, что им нужно. Разве нет? Съерра, вы ведь знаете?..

– Не могут.

– Тогда он не виноват, – почему-то обрадовалась я.

– Не совсем так. – Съерра О’Нил пододвинула стул к моему креслу и присела на самый краешек. Ее идеально ровная спина и чопорно поджатые губы как нельзя лучше говорили о том, что наша с Мэделин гувернантка злится. Только одно оставалось непонятным: на кого именно?

– Расскажите, – попросила я, хватая Дарлин за руку, – что вы знаете?

– Простите меня, эра Марианна. – Съерра О’Нил устало вздохнула и погладила меня по голове. – Я виновата. Неоднократно.

– В чем?

– О, во многом. Начиная с той ночи, когда не уследила за вами, а вы отправились на свидание к эру Корсту. Если бы только можно было все предотвратить… А теперь, в волнении, я совершила еще большую глупость и дала вам свою настойку. Понимаете, она имеет несколько иное свойство, нежели простое успокоительное. Она помогает человеку забыть страхи и раскрыться. Эм-м… скорее бодрит, нежели усмиряет. То есть я рассчитывала, что вы прекратите думать о плохом и переключитесь на то, что вам может действительно нравиться… Раскроетесь. Таков был план.

– Та-ак, – я села удобней, – очень хорошо звучит. Только не помню, чтобы мне было весело после настойки.