Дракон в её телефоне

Следом со скорбной миной семенил Тьен, а за ним ― незнакомые мне мужчины, наверняка какие-нибудь приближенные к монаршему трону лорды. А вот за лордами ― снова латные стражники, которые тащили на своих плечах ало-черный гроб с треугольной крышкой, расписанный кроваво-красными цветами и причудливыми узорами.

«Отец» оторвался от императора и шустро просеменил вперед, к самому берегу, несколько минут обождал, пока гроб с процессией подберется поближе, и, раскинув руки, принялся петь заунывную песнь на совершенно непонятном, незнакомом мне языке.

Честно говоря, я совсем не понимала, что здесь делаю, какого черта меня вынесло на похороны императрицы, а я уже не сомневалась, что это они и есть; показать местные похоронные традиции? Навряд ли. Неужели я должна помочь отыскать убийцу императрицы, по совместительству ― несостоявшегося убийцу среднего принца? Но как я могу?.. Точнее, я уже знала, что в этом замешана блондинка, но она-то всего лишь пешка, это и ежу понятно. Тут вообще, судя по всему, заговор настоящий зреет, я-то чем помочь могу? И вообще, о чем я? Это всего лишь моя собственная расшалившаяся фантазия! Доказано, между прочим. Ну, вроде.

Песнь «отца» стала громче, раскатистей, к ней присоединились голоса людей в «саванах», и не только они. Девьян тоже пел, он хоть и стоял с низко опущенной головой, но я видела шевеление его губ. Как и императора. Насчет Артура сказать я не могла по понятным причинам, а вот злючка-Тьен точно не пел, он кусал свой кулак, то и дело как-то виновато поглядывая на гроб, и морщил нос. Подозрительная реакция, хотя, придираюсь я, каждый скорбит по-своему. Например, Ди, когда бабушку хоронила, хохотала в голос, подружка потом созналась: такая реакция на горе сложилась у нее еще в детстве, просто во всех смыслах дикий хохот, который контролировать она сама не могла. Он резко наступал и так же резко сам сходил, вот так вот. А отчего так, она не признавалась, ну, и мы с Лисой не пытали.

Песнь резко оборвалась, и я подобралась; широко распахнутыми глазами смотрела, как император рухнул на колени, скрюченными пальцами тянулся к гробу, гладил его, целовал, как «отец» длинным посохом с деревянно-круглым набалдашником — откуда он его вообще вытащил?! — махнул в сторону, и старшие сыновья императора принялись того оттаскивать от равнодушного дерева.

Гроб подняли и под женский вой, беззвучный плач императора и тоскливо-безжизненный взор, по крайней мере, Девьяна, ― будем надеяться, и других братьев, ― потащили к кораблю, уложили в него, сверху засыпали цветами из бочек, которые подали люди в саванах, после чего быстро сбежали на берег.

Стража-охрана принялась теснить люд назад, вперед вышли лучники; вспыхнул огонь на острых наконечниках; мужчины вскинули луки вверх; в моих ушах звякнули тетивы; одно мгновенье ― и я, раскрыв рот, наблюдаю, как огненные стрелы падают в гроб, зажигая его, а драккар все уносит и уносит вдаль магический ветер, тем самым еще пуще разгоняя уничтожающий «мертвый драккар» огонь.

«Вот это да», — срывается с моих губ уважительный вздох. Я смотрю на медленно бредущую ко дворцу процессию. — «Викинги. Самые настоящие викинги».

…Варвары, шепчет мое подсознание.

Невольно я думаю: а если императрица все же жива, ну, там, летаргический сон, а огонь ее просто-напросто добил, кстати, именно по этой причине я против кремирования. Меня всегда мучил вопрос: сколько ложно-мертвых людей сожгли в этих печах… Меня разбивает озноб.

Так, забыли.

Горящего драккара уже и не видно, как и процессии, только что здесь до сих пор делаю я? Пометавшись в воздухе, махнула жезлом, прося меня спустить вниз, и ошеломленно ахнула — невидимыми потоками меня опустило на песок. Теребя пальцами свой жезл, с философским видом потопталась на месте, наблюдая отсутствие следов, и пожала плечами. Уже хотела сама поплестись во дворец, если уж меня не выкидывает в реальность, не здесь же мне куковать, как заметила стрелой мелькнувшую из двустворчатых дверей тень. Тень приблизилась, откинула капюшон, открывая лицо… Тьен!

Принц медленно опустился на колени, загреб в ладони песок, что-то бессвязно шепча. Из любопытства подплыв к нему, осторожно наклонилась, вслушиваясь, а услышав, отшатнулась. У меня возникло такое чувство, будто меня с размаху окунули в помои, поскольку он просил прощения у своей матери, просил простить его за самый страшный грех, а какой еще может быть грех, кроме как не…

…Кроме как не убийство своей собственной матери и покушение на родного брата?

От нестерпимого желания с размаху отмутузить предателя по бледным щам закололо в пальцах, но сделать я ничего не успела. Да и вообще, стоило ли об мусор мараться? А сделать ничего не успела потому, что меня снова без объявления всякой войны или просто объявления перекинуло на новую локацию, где я узнала такое, что мама мия.

Глава 14

|Девьян|