Дракон в одуванчиках (СИ)

Оперся на руки, нависая надо мной. Потом поцеловал, одновременно выпустив из своих губ сонное заклинание. Оно легко вошло в мой полураскрытый рот. Я улыбнулась, думая, что это действительно самый лучший способ быстро уснуть.

Жаркий летний день. Тихо. Ну, на сколько это возможно близь леса. Ведь здесь слышно и стрекотание кузнечиков, и кваканье лягушек, и шебуршание белок в высоких кронах, и фырканье ежей, плеск озерной воды… Все это успокаивало и настраивало на мирный лад. И абсолютное отсутствие толпы, криков базарных торговок, ржания испуганных коней, горячего городского воздуха только радовало.

Я, раздевшись до нижней рубашки и положив голову на колени мэтру Власу, разлеглась в сочной лесной траве. Наслаждалась ярким солнцем и ни о чем не думала. Было очень хорошо! Я, наверное, пролежала бы так до самого вечера, но сверху раздалось:

— Надо бы в Академии показаться.

Резко открыла глаза. Узрела лицо мэтра, который пытался улыбаться, но все равно выглядел очень несчастным. День резко перестал быть хорошим.

— Я так больше не могу! — Протянул печальный маг, с озверением насаживая на рыболовный крючок мелкого червя.

Животину было жалко, но мэтр заявил, что рыбе нравятся червяки больше, чем хлеб, и поэтому будет больше. Я не спорила.

— Мэтр, — строго начала, — вам надо научиться отдыхать!

— Я не могу бездельничать целыми днями!

— Вы не бездельничаете — вы рыбачите! А вчера, например, ходили в лес. Целых три гриба нашли.

— В лес? — Перебил меня маг. — Василика, вчерашний поход на опушку того самого леса, о котором ты твердишь, за полноценный поход в чащу не считается.

— Ну, знаете, эта фобия у меня не на пустом месте родилась.

Вчера мы действительно хотели пойти в лес. Собирались долго и тщательно, потому что планировали провести там дня три-четыре, насобирать трав и ягод. Но как только мы оказались на опушке, я обнаружила, что моего дома не видно. Вообще ничего не видно не было. Только кусок поля и деревья, деревья, деревья… Страх сковал мое сердце. Да что там страх — настоящий ужас. Я вцепилась в собаку и наотрез отказалась куда либо идти. Мэтр меня кое-как упокоил, надеясь, что это просто истерика, но я рвалась домой. И мы вернулись.

Да, блуждание по Долгому лесу еще долго мне будет аукаться.

— Прости, малыш, — мэтр погладил мою щеку, виновато улыбаясь, а затем наклонился и поцеловал.

Я закрыла глаза, намереваясь вернуться в мир ленивого созерцания природы, как мэтр снова произнес:

— И все-таки в Академии появиться нужно. Ритуал ритуалом, а управление Академией с меня никто не снимал.

Только вздохнула, понимая, что придется сдаться. У нас с мэром слишком разное понимание работы и отдыха. Я всегда придерживаюсь позиции, что работа может и подождать, ее легко отложить или перенести, а освободившееся время можно посвятить себе или сну. Тогда как мэтр Влас готов работать сутки на пролет. А заниматься делами, которые в итоге ни к чему не приведут, для него настоящая пытка. Вот, например, эта самая рыбалка — мало того, что рыба не ловится (наверное, черви ей все же нравится меньше чем хлеб), так мы ее после обратно в озеро вернем. Маг не понял этой моей позиции и рыбачить ради самого процесса, а не результата, долго не соглашался. Но моя вредность победила.

— Скажите, — чуть напряженно начала спустя пять минут, — а мы теперь парочка?

— Парочка? — Не понял мэтр.

— Ну да, парочка, — я поднялась и уселась рядом с мэтром, опустив голову ему на плечо. — Типа, вы мой парень.

Сказала это и тут же изумилось нелепости своих слов. Мэтру ведь не шестнадцать лет. И не двадцать. И не пятьдесят даже. Одним словом, мэтр на парня не тянул, но и своим мужчиной я его назвать не могу, потому что мы не… мы не…

— А, это, — маг украдкой глянул на меня, нахмурился. — Почему ты спрашиваешь?

— Мне важно определиться со статусом.

«После вчерашнего особенно», — хотела добавить я, но промолчала.

Просто вчера вечером мэтру пришла в голову идея потанцевать. Танго и только танго. Я не возражала, но только не учла, что платье, в котором я была, для танцев не годилось. Как и обувь. В итоге на одном из резких поворотов, осталась без юбки — мэтр нечаянно наступил на подол и крепкие на первый взгляд швы не выдержали. Юбка опала бесформенной кучей, безжалостно оголяя ноги и белые кружевные трусики. Хотела убежать, испариться, исчезнуть, но… Но я от мэтра никуда не могу деться. А он смотрел и смотрел. Потом опомнился, стянул с себя рубашку и одел на меня, даже на талию непонятно откуда взявшийся шнур повязал и… И танец продолжился, но он не был уже столь быстрым, безумным. Но стал до предела чувственным.

Моя рука лежала на обнаженном плече мага и мне безумно, до боли, хотелось коснуться мощной груди, провести ладонью вниз к твердому животу, залезть пальчиками под ремень. Но нельзя! Неприлично! Я знала это и держалась, как могла.

Я остро чувствовала, как шершавая ткань брюк прикасалась к внутренней стороне бедра, вызывая каждый раз жаркое томление внизу живота. Тягучий огненный шквал медленно, но неотвратимо, нарастал внутри моего естества.