Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи

– Ты ведь должен отблагодарить ее за пиво, – сказала старуха, а потом повернулась и поковыляла сквозь толпу, волоча по земле широкие, вывернутые внутрь ступни.

Торвард смотрел ей вслед со смесью отвращения и недоумения: чего этому чучелу от него нужно?

– О чем это ты говорил с этой красоткой, конунг? – К нему подошел Арнор Меткий, очень довольный, с рогом, полным пива, в одной руке и с бараньей костью в другой, с которой он прямо на ходу скусывал мясо. – Иди сюда, там такое мясо! Я на одной рыбе чуть не одурел, думал, у самого плавники вырастут. Чего она от тебя хотела?

– А тролль ее знает! – Торвард пожал плечами, оправляя затянутый пояс. – Вроде как свидание мне назначила!

– Ну, ты скажешь, конунг! – Арнор захохотал. – Ты тут теперь герой – можешь выбрать себе кого-нибудь помоложе и покрасивее! Вон, смотри какая пошла! Смотри, смотри, она нам подмигивает!

Короткий зимний день кончался, стало темнеть. На луговине все так же шумел праздник, мужчины и женщины большими отдельными кругами танцевали возле костров под сложный ритм, отбиваемый особыми барабанами круитне. Но с приближением темноты Торвард опять почувствовал беспокойство. Он знал, что вскоре ему нужно быть на склоне горы возле пещеры, действительно нужно, хочет он того или нет. Об истинном содержании своей беседы со старухой он рассказал только Сёльви, и тот был убежден, что ходить не стоит.

– У них тут, как я вижу, правят женщины и женская ворожба! – говорил он. – Только боги знают, какие у них обычаи! Может, с наступлением темноты у них приносят в жертву мужчину во славу Богини и все эти состязания затевают, чтобы выявить самого сильного и достойного!

– Ничего себе праздник! – Торвард был не слишком склонен ему верить. – И поэтому все местные из кожи вон лезут, чтобы отличиться! Они что, все хотят быть принесенными в жертву?

– А кто же их поймет? Может, у них это считается очень почетным, а тот, с кем это случается, сразу попадает в объятия Лунной Богини или куда там еще! Но тебе это не подойдет, конунг! За тобой дружина и Фьялленланд, ты нам нужен самим! Ты ведь не хочешь идти?

– Не хочу, – согласился Торвард. – Но пойду.

– Конунг!

– Я уже больше года конунг. Но с некоторых пор я себе не принадлежу. Я не хочу идти, но должен. Они держат мою душу на веревочке.

– Что ты такое говоришь? – Сёльви смотрел на него с ужасом, как на сумасшедшего.

– Я проклят, ты забыл? Моя душа не принадлежит мне. Она принадлежит Богине. Меня прокляла женщина, которая была земным воплощением Богини. И теперь надо мной имеет власть любая другая жрица Богини. А эта старуха – оттуда, я это шкурой чувствую. Из пещеры, тролли б их всех драли! Я должен идти, если уж они этого хотят!

– Но ты можешь не вернуться живым!

– Ну и тролль с ним, невелика потеря! – Торвард сплюнул. – Ни один мужчина меня от этой собачьей жизни избавить не может, так пусть теперь женщины попробуют.

– Что ты говоришь?

– А ты что, в первый раз услышал?! – в досаде выкрикнул Торвард, так что островитяне стали на него оглядываться. – Я уже полгода вечно в «священной ярости», а драться мне не с кем! Ты не берсерк, ты не знаешь, как это тошно! У меня внутри все перекручивается, руки дрожат и звезды перед глазами, это разрывает меня, а девать некуда! Это и есть мощь без силы!

– Конунг, не кричи! – умолял Сёльви.

Торвард прижал ко лбу сжатые кулаки и застонал.

– Как же мне больно, вы бы знали! – мычал он сквозь стиснутые зубы. – Будь оно все проклято, все эти девы и старухи, Туаль и острова. Мать заставила меня сильнее всего желать смерти, и потому смерть ко мне не приходит, но это все равно что кольчуга, засунутая прямо под кожу! Как же мне больно, когда же это кончится?! Не держите меня, иначе я кинусь на вас! Ты бы знал, умный ты мой, как мне иногда хочется свернуть шею кому-нибудь из вас, тебе, Эйнару, Регне, кто попадется! Мне надо это выпустить на чужих! Если тут нужна для их богини моя кровь – пусть пьет эту отраву! Чем больше выпьет, тем меньше во мне останется. Я ядовитый, ты понимаешь, Сёльви? Я вдыхаю яд и источаю яд, как тот дракон, от одного моего присутствия можно умереть!

– Я знаю, конунг. – Сёльви сжал его локоть. – Мы все знаем. Даже Эйнар все понимает, потому и острит так, будто уже стоит под виселицей и ему нечего терять. Но когда-нибудь это пройдет. Помни об этом.

– Может быть, – Торвард с усилием взял себя в руки, но дышал с трудом и на лбу у него заблестели капли пота. – Знать бы, много ли от меня останется, когда все это сгорит. Я пойду. – Он вытер лоб рукавом и глубоко вдохнул прохладный влажный воздух. – Я принадлежу Ей, и Она зовет меня.

– Старуха?

– Старуха. Ничего, Сёльви. Чем глубже во тьму, тем ближе к сути. Может, мне это пойдет на пользу. Я чувствую, что нас сюда принесло не зря. Нашим пока не говори. Скажи, что меня одна красотка на свидание пригласила.