Дракон восточного моря. Книга 3. Каменный Трон

Изображать Торварда снова он никак не желал.

Торвард конунг и Элит вернулись в бруг Айлестар гораздо раньше, чем их ждали по самым смелым подсчетам, – на третий день после отъезда. За это время было просто невозможно проделать путь от бруга до побережья, до острова Снатхи и обратно. К тому же они пришли только вдвоем. И само их неожиданное появление удивило всех настолько сильно, что мало кто задался вопросом: почему Дева Тысячи Заклинаний одета в нижнюю рубаху Торварда и где ее собственное платье?

Но что там платье, когда в руке Торварда сиял сам Каладболг!

Войдя в башню, он приблизился к ложу, устроенному для рига Брикрена, и тот приподнялся ему навстречу, как завороженный глядя на бронзовый меч. Сам Брикрен, обладая островом, на котором располагался Дун Скайт, не раз видел Каладболг – вернее, его отражение, и хорошо знал, как тот выглядит. Бывший Торвардов «меч посвящения» несколько от него отличался, однако Брикрен с первого взгляда понял, что истинным Каладболгом теперь является именно этот клинок.

– Я принес тот меч, который нанес тебе рану, – сказал Торвард. – Именно этот меч. И теперь ты можешь быть исцелен. Но прежде, чем это случится, ты должен дать клятву никогда и ни в чем не нарушать мира и добрых отношений с островом Клионн и его обитателями. Ты должен дать клятву быть другом Дому Клионн, не умышлять зла на род Миада Эброндоэ. И если добиваться любви Элит, – он взглянул на девушку, которая в широкой и короткой для нее мужской рубахе выглядела не менее обольстительно, чем обычно, – то лишь преклоняясь перед ее красотой и не позволяя себе ничего такого, чего она бы не одобрила.

– Я клянусь, – ответил Брикрен, нервно сглатывая и с трудом сохраняя самообладание. – Я клянусь Каладболгом, который вижу воочию перед собой, что ни в чем не нарушу мир с островом Клионн и его обитателями. Я клянусь почитать Элит Элгу, как саму Великую Богиню. И пусть сам Каладболг нанесет мне неисцелимые раны, если я делом или помыслом нарушу эту клятву!

Торвард вопросительно взглянул на Элит, и она улыбнулась. Тогда он поднес рукоять меча к ране на бедре Брикрена и слегка коснулся повязки красным самоцветом.

– Пусть сила Каладболга, нанесшего рану, исцелит ее! – пожелал он. – Пусть станет риг Брикрен Биле Буада так же здоров и крепок, как был до нашей встречи.

Улады и сэвейги, собравшиеся в брохе, едва дышали. Перед глазами множества людей совершалось чудо – первое чудо вновь вернувшегося в земной мир Каладболга. Брикрен сидел застыв, весь погруженный в себя и свои ощущения. Потом протянул руку и несмело прикоснулся к повязке. Нажал. А потом стал лихорадочно разматывать и срывать льняные полосы с засохшей кровью. И вот – на месте раны, не заживающей и кровоточащей все эти долгие дни, открылась гладкая свежая кожа, розовая и здоровая!

Брикрен вскочил с лежанки и захохотал, покачнулся, отвыкнув за два месяца стоять на ногах, уцепился за кого-то и опять захохотал – ликующе и радостно, словно бог, осознавший собственное рождение. В одной рубахе, с длинными разлохмаченными волосами и буйной рыжей бородой, рослый и мощный, он и впрямь напомнил сэвейгам самого Тора, готового идти в бой с великанами – только молота и не хватало. И все улады в брохе захохотали вместе с ним, разделяя радость и ликование от свершившегося чуда.