Дракон всегда прав (СИ)

Он выскочил на крыльцо, когда Машу уже подводили к карете. Карета. Какой-то бред. Это портал. Его драконы, конечно, проследят за каретой, но, скорее всего, она исчезнет при пересечении ворот имения Макса. Красивая карета. Такими порталами пользуются только сильные маги. Он подключит отца, но надежды мало. Если некто решил воспользоваться таким порталом, то не для того, чтобы раскрыли его инкогнито.

«Маша, обернись, милая моя девочка! — умолял он её. — Бескрылый, ну что же ты молчишь? Мне так плохо!» Но бескрылый, видимо, объявил бойкот, что совсем не свойственно для слишком болтливой и любящей давать советы второй ипостаси.

Вот она поставила ногу на ступеньку. С истинно-аристократическим жестом приподняла подол платья. Вторая рука лежит в его руке. Что у него, руки обожжены, что ли? Почему в перчатках? Так бы и начистил пятак за то, что к ней прикасается.

Второй шаг. Нет, куда ты свою руку суёшь? Делаешь вид, что помогаешь, а сам лапаешь. Алекс понимал, что это бред, но ничего с собой поделать не мог. Он смотрел и молил, чтобы она обернулась. Ему важно было знать, что она не обиделась, простила и поверила. Он обязательно её выручит. Алексу почему-то казалось, что Маше может быть хорошо только с ним. Он ни на секунду не верил, что кто-то другой тоже способен осчастливить его девушку. Ни разу он не задал себе вопрос: «А хорошо ли Маше с ним? И если так хорошо, то почему она постоянно пытается сбежать?» Да, Маша текла от него. Он это чувствовал. Её запах был таким сладким. Но кроме тела, есть ещё и сердце, а вот что в её сердце, этого он не знал.

Всё окончено. Дверь закрылась, а она так и не обернулась. Теперь он вглядывался в окно. Но шторка не шелохнулась. Маша рукой не помахала.

Маша, прижавшись лицом к стеклу, не отрываясь, смотрела на Алекса. По щекам проложили дорожку тихие слёзы. Она закусила палец, чтобы не зарыдать в голос. Взялась за ручку, когда Алекс решительным шагом направился к карете. Но руку обожгло, словно огнём. Отдёрнула. Поняла, что это запрет.

«Нет, только не наделай глупости, я умоляю тебя. Ради себя, ради меня, ради нас…»

Снаружи не долетало ни звука. Вот Алекс подошёл к мужчине. Они примерно одного роста. Видно, что он сдерживается через силу. Желваки на скулах ходят, глаза то становятся насыщенно-синими с золотым продольным зрачком, то снова приобретают вид как у человека. Ему много сил приходится приложить, чтобы не обернуться.

Новый хозяин стоит в расслабленной позе. Уверен, что Алекс не перейдёт черту? Говорит то один, то другой. Жесты Алекса порывисты. Он горячится. Показывает всё ту же бумагу. Что это за бумага? Откуда она? Мужчина даже не смотрит в сторону мятого листка. Его жесты спокойны.

По лицу Алекса она поняла, что он её не видит. Что же, наверно, так лучше.

***

Алекс никогда не думал, что его будет так трясти. Он чувствовал, как напрягается его шея, начинает вытягиваться. Но нет, неимоверным усилием воли он заставляет себя оставаться человеком. Пока тот идёт на контакт, надо пользоваться.

«Бескрылый, да помоги же мне, не дай обернуться!»

«Наконец-то мозга забрела в эту пустую голову», — услышал он знакомый голос.

«Маша там», — пробормотал обречённо.

«Угомонись уже. Сам её промотал, а я помогай. Между прочим, а он красавчик. Порвёт Машку, и родит она ему такого же красавчика», — добрый бескрылый, добрее не бывает.

Алекс спорить не стал, но почувствовал, что ему полегчало. И впрямь бескрылый взял тело под контроль. Вот ведь вредная тварь, знает, куда ударить побольнее.

— Сэр, вы сказали: «Или», но не продолжили. Я готов выслушать ваше условие.

— А что можешь мне предложить ты? — покупатель явно насмехался. Ему ли не видеть страдание юнца? Ему ли не знать, как это больно?

— У меня нет таких денег, чтобы выкупить девушку. Я могу предложить вам сразиться на турнире. — Алекс понимал, что это самоубийство. Если перед ним очень сильный маг, то тому хватит всего лишь щелчка пальцев, и молодой человек превратится в пыль. Но лучше смерть, чем одиночество. А драконы самоубийством жизнь не заканчивают.

В ответ раздался смех. Громкий смех. Алекс собрал всю волю в кулак, чтобы не наброситься на обидчика. К ним подошли драконы. Уж больно вызывающей была сцена.

— Молодой человек, ты в своём уме? Ты хочешь, чтобы я, приобретя девушку за пятнадцать тысяч, за неё же на турнире сражался? Остряк, я посмотрю.

Стас засмеялся. Мишак, хмыкнул, качнув головой.

— О, и вы здесь, племя младое, прямые наследники Великого. Кого же теперь из вас выберут? Золотая курочка-то тю-тю. Закончила власть драконов? Дракон был неправ, когда утверждал, что у него всегда есть достойная смена, — и он выжидающе замолчал.

— Сэр, за оскорбление Великого и за честь своей девушки я вызываю вас на турнир, — Алекс протянул руку, а на ней лежала голубая с золотой серцевинкой чешуйка.

— А вы? Вы не хотите меня вызвать на турнир? — спросил он у двоих других.

— Если Алекс проиграет, тогда я ещё и подумаю. А пока, какой смысл? Мы же не знаем победителя. Трое на одного не по-драконьи. — Стас провёл рукой по волосам. Солнце сверкнуло в его перстне.