Дракон. Второй шанс (СИ)

Диерта разбудили в условленный час — подошла его очередь нести караул. Альфа поднялся, пару раз глубоко вдохнул и, не сворачивая свой мешок, пошёл к джипу. Проходя мимо Серка, он едва задел носок его ботинка; зная, насколько чутко спит альфа, он не собирался будить его, тот и так, наверное, проснулся. Диерт просто давал знать, что настала его очередь дежурить.

Пара далёких спутников освещали затихшие воды пустынь достаточно, чтобы заметить приближение врага. Каждые пять минут сержант поднимался и поворачивался на сто восемьдесят градусов, всматриваясь в противоположную сторону. Спустя какое-то время в обозреваемое пространство попала пара, удалившаяся от лагеря на достаточное расстояние, чтобы их не было слышно. Жаль, скрыться им было негде, и сержант явился невольным свидетелем чужой близости.

Диерт знал, что Серк является ведущим в паре. Во всех отношениях. Старше и мощнее, он сразу взялся опекать Дана, стоило тому возникнуть на пороге их отсека. Дан не был слабаком, но выглядел более стройным, что ли. И его длинные ресницы мало подходили суровому вояке. Может, это, а может, что ещё стало причиной того, что…

Сержант видел, как Серк наваливается сзади, мощными размеренными толчками, опираясь на одну руку, чтобы удерживать вес собственного тела, — так делал и сам, Диерт, боясь придавить Гинтами, — второй рукой закрывая Дану рот.

С такого расстояния сержант не мог видеть лиц, но то, как глубоко прогибался Дан, откидывая голову назад, то, как настойчиво работал ягодицами Серк, не оставляло сомнений в том, что этим двоим не хуже чем оставшимся на Холделе.

Диерт поднялся и развернулся в противоположную сторону.

Им будет так же плохо, как и ему однажды…

Сдав караул Нерну, сержант побрёл к своему мешку. Солнце скоро должно было окрасить горизонт, но два часа сна ещё имелось в запасе.

Проходя мимо Шайса, альфа поймал отблеск глаз.

— Ты бы поспал, — тихо бросил он, зная, что больше никто не услышит.

Шайс не ответил и не пошевелился.

— Знаешь, если он тебе действительно так дорог, то может, это и к лучшему, что вы не вместе.

Он глубоко вздохнул, положил голову на согнутый локоть.

— Не было ни дня, чтобы я не представлял Гинтами, мучающимся от радиации. Омеги слабые, они плачут. Будет плакать и он. Гинтами не выносит боли. Видел бы ты, сколько слёз было над порезанным пальцем. — Диерт вспомнил случай полгода назад: омега так стонал, что явившись в палату впервые и не зная, в чём дело, у альфы чуть не прихватило сердце. Пришлось пить какие-то капли. — Но я ничего не смогу сделать, — вернулся в настоящее сержант. — Кроме как лишить его жизни своими руками. У него ведь не хватит смелости. Он попросит. Попросит меня однажды. Я знаю.

Секрет

Гинтами откровенно скучал на вечере. Отказаться от танцев омега мог трижды по самочувствию и пользовался этим без зазрения совести, улизнув уже от двух партнёров.

Это отнюдь не добавило радости приглашавшим его альфам, судя по выражению их лиц, но Гинтами было плевать — все и каждый знал, что он с Диертом, и нечего было катить свои яйца в его направлении.

— Алияс, — подскочил он к омеге, завидев того в стороне от танцующих пар. — Филонишь? — спросил довольно, гордясь, что об этой уловке рассказал ему самолично.

— Отдыхаю, — вежливо поправил Алияс.

— Я тоже много отдыхаю, когда Диерта нет, — Гинтами подмигнул.

— Если ты на что-то пытаешься намекнуть, Гинтами, то я тебя решительно не понимаю.

— Конечно, понимаешь, — возмутился тот. — Иначе зачем отказывать себе в удовольствии?

— Скажем, я не считаю что отказываю себе в удовольствии.

— То есть как это? — после паузы спросил сбитый с толку парнишка. — Разве ты не пропускаешь танцы и всё остальное, — тише добавил омега, — потому что верен Шайсу?

— Я не храню Шайсу верность. Больше мы не пара, — спокойно объяснял Алияс. — Я не хочу танцевать, потому что среди присутствующих нет того, с кем бы я действительно хотел быть рядом.

Пожалуй, это было логично.

— Значит, тебе не нравится ничей запах?

— Не нравится, но дело не только в запахе, Гинтами, — мягко улыбнулся Алияс. — Есть ещё много других важных вещей, которые меня волнуют не меньше.

Гинтами нахмурился, силясь проникнуть в суть слов Алияса, но тот говорил так непонятно. Впервые он встретил такого необычного омегу, и впервые почувствовал весь смысл фразы «с разных планет».

— Ну, ладно, — задумчиво протянул он. — А запах Шайса тебе нравился, когда вы были парой?

Алияс подавил тяжёлый вздох.

На его лице появилось такое же выражение, как у Старшего по отсеку, когда тот пытался вразумить омегу, а потом вскидывал руки и говорил, что это выше его сил.

— Ты слишком много думаешь о альфах, Гинтами.

— Только о своём, — не задумавшись, ответил тот. — Ну скажи, нравился?

— Это похоже на допрос, а не на дружеский разговор.

— Ну, Алияс, ну пожалуйста, скажи! — канючил приятель. Казалось, голубые глаза таят множество тайн, и омеге во что бы то ни стало хотелось проникнуть в чужие мысли.

— Не уверен, что ты умеешь хранить секреты, — словно почувствовав чужое настроение, прошептал Алияс, заговорчески сузив глаза.