Дракон выбирает невесту

Студия исчезла. Теперь на экране был бескрайний зеленый луг, и квадрокопгер, который вел съемку, медленно спускался с неба. Вот в кадре появился спокойно идущий человек в камуфляже, и я закусила костяшку указательного пальца, чтоб не заорать от ужаса.

Кристиан выглядел спокойным, словно ничего особенного не происходило. На его лбу была закреплена маленькая камера, которая будет вести репортаж, если квадроконтер придет в негодность. Я смотрела на экран, не в силах оторвать взгляд. Должно быть, святой Хорхо, который отправлялся убивать драконов, был именно таким — человеком, идущим против ада.

Камера квадрокоптера показала лицо Кристиана крупным планом. Вся страна приникла к экранам, вся страна перестала дышать от удивления.

— Когда-то давно старший Финниган надругался над моей матерью. — Кристиан говорил очень спокойно, но за этим спокойствием гудел лесной пожар. Лучше бы он кричал — так было бы легче. — Он хотел унизить этим семью Семеониди. Растоптать их дух и честь. Надо сказать, у него это получилось. А в положенный срок после этого трагического события родился я. Моя мать скончалась две недели назад, и теперь я могу закончить эту историю.

Он щелкнул пальцем по панели камеры на лбу, и картинка изменилась. Теперь мы смотрели глазами Кристиана. В кадре было небо, в котором кружилась огненная запятая дракона.

— Мать ненавидела меня, — продолжал Кристиан. — Я постоянно напоминал о ее мучении и позоре. Для деда, соратника и друга президента Сальцхоффа, я был порченой кровью… потому что в одиннадцать лет обратился в первый раз, как и положено драконам.

Мне казалось, что я смотрю кино. Сижу рядом с Максом в кинотеатре, и через какое-то время по экрану побегут титры. Иначе было просто невозможно понять и принять то, что я слышала.

— Он дракон, — едва слышно произнес Макс. Нащупал мою руку, сжал. Его пальцы были мокрыми и ледяными. — Вот почему он тогда не сгорел…

— Он ваш старший брат, — сказала я.

Полукровка, поэтому над ним и не было искр.

Макс выпустил мою руку, провел ладонями по лицу и выдохнул:

— Господи боже, это невозможно. Отец… как он мог?

Я не знала, что на это ответить. Сейчас мне было бесконечно жаль их всех — и Кристиана, и Эдварда, и Макса. Папаша Финниган вполне оправдал мои ожидания: я считала его редкостной сволочью, он таким и оказался.

— И сегодня я, Кристиан Георхос Семеониди, по праву старшего сына вызываю своего отца на бой и встаю во главе семьи.

В следующий миг картинка на экране снова изменилась: в небо прянул огромный золотисто-зеленый дракон, окруженный облаком желтых искр. Ведущая экстренного выпуска впервые ожила: за кадром прозвучал ее испуганный голос:

— Похоже, это действительно смена главы в крупнейшем драконьем семействе. Мы никогда не видели ничего подобного…

— Господи, отец! — выдохнул Макс и бросился к окну.

Я не успела его удержать. Макс рванул на себя створку, перевалился за подоконник и в следующий миг уже мчался в драконьем обличье на выручку папаше Финнигану.

Вот почему Кристиан говорил о Максе: «Младший братец». Не потому, что хотел поддеть, просто называл вещи своими именами. И не было никакого вертолета: он прилетел за мной в драконьем обличье, когда Эдвард бросил меня в горах.

Вот почему он настолько ненавидел драконов…

Я отошла от окна и увидела, что на экране клубится месиво из хвостов и лап. Драконы схлестнулись в воздухе, и пусть Кристиан был силен и молод, но папаша Финниган не собирался сдаваться просто так, да и Макс мчался на помощь. Ревели струи пламени, картинка прыгала и тряслась, видимо, маленькую камеру и квадрокоптер знатно болтало в воздухе, и на мгновение на экране мелькнула огромная свежая рана в зеленом крыле.

— Семеониди ранен, — проговорила ведущая за кадром, вдруг всхлипнула и добавила: — Господи, помоги…

Вряд ли кто-то сейчас болел за папашу Финнигана.

Зеленый дракон с ревом устремился вниз — Финниган исторг столб огня и бросился за ним. Я вдруг обнаружила, что наматываю на палец цепочку с медальоном Пресвятой Девы, которую носила с самого детства, и видит бог, я не знала сейчас, за кого молюсь.

В следующий миг из травы поднялся человек. Левая часть груди Кристиана превратилась в красно-черный ожог, и я не могла понять, как с такой раной можно не реветь от боли и не терять сознание. Но Кристиан просто стоял и смотрел в небо, туда, где в драконьем обличье кружил его отец, и его грязное осунувшееся лицо было наполнено каким-то светлым восторгом. Он действительно был похож на святого.

Дракон вновь дохнул пламенем и ринулся вниз. Движение здоровой руки Кристиана было плавным и быстрым — он ловко подхватил из травы что-то металлическое и забросил на плечо.

— Дьявольщина… — выдохнула я.

— Похоже, это гранатомет… — прошелестела ведущая, и в этот миг Кристиан нажал на курок.

Я ахнула, захлебнулась воздухом. Летящего ящера разорвало, разметало по небу плевками огня, и, глядя на огненно-черный цветок на небе (все, что осталось от папаши Финнигана), я молилась только об одном: пусть Макс опоздает. Пусть он не увидит этого.