Драконам слова не давали! (СИ)

Шутка про «секс после свадьбы» обрела реальные чёткие границы и вначале меня забавляла, а потом ввела в состоянии весёлой растерянности. Или даже не весёлой. Никак не определюсь. Драконище дистанцировался. Сменил тактику. И у меня появилась возможность узнать его другим: ещё более педантичным, очень чутким, даже трепетным в особо острых моментах.

В ночь перед рабочей неделей он уволок меня к себе. Завалил цветами. Мы пили вино из горла на крыше. Орали песни, сплетаясь пальцами. Он зацеловал меня почти до беспамятства, а затем нежно уложил в постельку. Прижимал к себе, но, когда я сделала попытку его совратить, не оттолкнул, но твёрдо не поддался на провокации.

Спросить, что сие значит, я не рискнула. В каждом его движении сквозило обожание, поэтому я запретила комплексовать и думать, что по какой-то причине стала ему не желанна. Я видела и чувствовала: это не так. Но понять шифровку сложных драконовских знаков и мотивов не могла. Надо плыть по течению — вполне приличная умиротворяющая мысль, за которой я решила следовать, как Нео — за белым кроликом. А там обязательно найдётся объяснение ко всем многозадачным функциям моего Драконища.

Мы с честью отбыли тяжёлую повинность родительского дня. На поверку всё оказалось не так печально, как я себе воображала. Папуля Драконов — сама любезность. Он явно благоволил мне, выказывал всяческие знаки внимания, был мил, обходителен, прекрасен в своей безупречной вежливости.

Правда, я несколько раз ловила его взгляд на уровне моего живота, отчего чувствовала себя неловко: я не очень хорошо переношу враньё, а мы всё же лгали.

После Димкиных откровений по-другому смотрела на Александру Драконову. Красивая. Огненная. Но какая-то неживая. Словно птица в золотой клетке. Несмотря на всю её броскую яркость, ей не хватало жизни.

Что с ней не так? Чего не додано? Откуда эта отстранённость?

Именно этими вопросами я задавалась, когда она внезапно позвонила в разгар рабочего понедельника и попросила о встрече:

— Вероника, я бы хотела с тобой поговорить.

Уже оттого, что она назвала меня полным именем, нехорошо сжалось в желудке. Очень хотелось отказать, но любопытство пересилило страх. Дима куда-то уехал по важным делам, я решила обеденный перерыв потратить на его первую любовь.

Она дожидалась меня в аллее — одинокая фигура на дорожке. И снова я ощутила укол жалости в груди. Она казалась несчастной и неприкаянной, как заблудший в лесу ребёнок. Дурацкое чувство, когда перед тобой — красивая женщина, у которой есть всё и, наверное, даже больше.

— Привет, — поздоровалась я с её спиной. Она обернулась резко, словно очнулась от тяжёлых дум, улыбнулась устало.

— Добрый день, Вероника. Рада, что ты согласилась встретиться и поговорить.

— Ника. Зови меня Ника.

— Тогда Саша. Просто Саша, — медленно ощупывает она взглядом моё лицо, а затем приглашает жестом присесть на лавочку. — Не знаю даже с чего начать… — теребит пальцами ручку сумочки.

— С самого важного, — подсказываю, поглядывая на мобильник. — У меня не так уж много времени. Обеденный перерыв заканчивается быстро.

— Да-да, конечно. С главного, — розовеет Александра и неожиданно резко выпаливает:

— Ты бы оставила его в покое, а?

Я даже сразу не сообразила, о чём она. Сдуру подумалось, что ей не понравилось, как тепло мы общались с её мужем. Заворочались в голове мысли, что ревнует она своего благоверного ко всем женщинам рядом и к столбам заодно. А ну как отберут. Но всё остальное, сказанное ею, повергло меня ещё в больший шок. Лучше бы она к мужу ревновала, честно.

— Ваня… он всегда решает за других. И ему кажется, что его решения — самые правильные. А Дима опять женится без любви. Во второй раз. Я просила Ивана оставить его в покое. Не заставлять делать то, чего он не хочет. Не вмешиваться. Но разве он кого слушает? Поэтому я прошу тебя.

— А ты? — перебила я её стенания и явные муки — вон, аж пальцы свело, так она сумочку свою сжала намертво.

— Что я?.. — растерялась Сашка.

— Ты сейчас никуда не вмешиваешься? — не знаю, откуда во мне столько смелости взялось. Я даже грудь выпятила воинственно. — Не кажется ли тебе, что махать сейчас крыльями да руки заламывать — слишком неестественно? Твоя жертва похвальна. Как же: набралась смелости, поговорить приехала, решила открыть мне глаза. Только знаешь? Случись это день или два назад, я бы сломалась. Поверила. Спряталась бы. Оттолкнула Диму. А сегодня ты опоздала. Я всё знаю о вас. В общих чертах, конечно. Всё это в прошлом, Саша. Живи своей жизнью. Спокойно. А мы будем жить своей.

— Всё ясно, — кривит она губы, — тебе настолько важен этот брак? Нужны деньги наследника Драконова?

— Ну и дура ты, Саш, — ответила, поднимаясь. — Мне жаль, что всё меряешь в деньгах. Может, именно поэтому предпочла отца сыну?

Она вспыхивает как факел — становится пунцовой.

— Неправда! Ты же ничего не знаешь!