Драконам слова не давали! (СИ)

Я наблюдаю, как ошарашено глядит на мужа Сашка. Видимо, в семейных отношениях отец не очень балует близких собой таким прекрасным. Мать драконов следит за троицей тоскливо-ревнивым взглядом. Судя по всему, мои советы провалились в бездонную пропасть, и она то ли не пыталась наладить отношения, то ли сделала это крайне неудачно. Расспрашивать желания не было.

Кажется, я раздосадован. Меня намертво и надолго оторвали от любимой девушки, послали в игнор, и ничего не остаётся, кроме как стоять рядом с хозяйкой дома и пялиться на трио, что вдохновенно любуется местными достопримечательностями.

В какой-то момент наглая рыжая морда таки умыкнула Нику, Сашка отправилась распоряжаться на счёт обеда, а мы с отцом остались вдвоём.

— Надеюсь, у нас вскоре в семье родится девочка. Разбавит мужскую компанию, — выдаёт отец. Он трёт подбородок и что-то прикидывает в уме.

— Ника не беременна, — решаюсь сказать правду. Что-то меня после вчерашнего воротит от лжи. У отца грозно сходятся брови на переносице. — И не была беременна, — вздыхаю с сожалением. — Ну, то есть какой-то шанс определённо был, но его уже нет.

— Ты таки обвёл всех вокруг пальца, — он не сердится, лишь голос у него становится безжизненным, пустым каким-то.

— Нет. Всё непросто, но и серьёзней некуда. Я хотел и хочу жениться на Нике. Только на ней и ни на ком другом. Не надо больше ничего придумывать, искать способы избавиться от меня. Я давно не опасен. Никогда не стремился вмешиваться в вашу жизнь. Пойми уже это, наконец.

Отец бросает на меня острый взгляд, сжимает губы.

— Я понимаю, — цедит он слова, выталкивает их из себя, будто не хочет говорить, но вынужден. — Тогда… я поступил с тобой некрасиво. Наверное, должен был объясниться. И, возможно, дать вам поговорить. Не хотел ставить ни тебя, ни её перед выбором. Первая любовь, новые чувства. Ты был у неё первым. Зачем завязывать узлы ещё туже?

Я аж онемел от неожиданности.

— Спустя двенадцать лет узнаёшь о себе много нового, — выдавил из себя, как только очухался. Это она тебе так сказала?

Отец снова хмурит брови. Я его знаю, как облупленного. Он бы сейчас свернул неприятный разговор, но, если начал — доведёт до конца.

— Ты за дурака меня держишь? — хищно вздрагивают его ноздри.

— Судя по всему, за дурака все эти годы держали меня. Точнее, за козла отпущения. Если это Сашка тебе так сказала, я хочу, чтобы она повторила чушь с первым разом, глядя мне в глаза. А если это ты себе нафантазировал, чего не было, наверное, нужно вам всё же поговорить по-настоящему. Пусть она тебе расскажет про свой первый сексуальный опыт. Мой с ней закончился на стадии ухаживаний да поцелуев.

Он ерошил волосы. Безостановочно. Запускал пальцы и проводил пятернёй сверху вниз. И таким я его вряд ли видел. Растерянным.

— Пап, — позвал я отца впервые за много лет тёплым и домашним словом «папа», а не сухим и холодным «отец», — хватит уже ерундой страдать. Иногда нужно разговаривать с близкими. А ещё — доверять им, чтобы не носить постоянно весь груз прошлого за плечами. Так и сломаться можно.

Он останавливается, замирает на миг, а затем, очнувшись, кивает собственным мыслям в такт.

— Я всё же надеюсь на девочку, — гнёт своё невыносимый тиран и диктатор, но именно в эти короткие секунды он кажется мне очень родным и близким. — Ты уж постарайся, сын.

— Приложу все усилия, — говорю от чистого сердца. — Не уверен, правда, что Ника сейчас хочет того же, но, думаю, всё наладится.

— Не тянули бы вы со свадьбой, сынок, — по-отечески тепло звучит его совет. Сказать ничего я не успеваю: хохоча, выскакивает из дома Ника. Вслед за ней пыхтит обиженное рыжее божество.

— Так нечестно! — кричит Ванька-младший в Никину спину.

— Всё честно, лентяй! — кажется, кое-кто неплохо разбирается в тонкой душевной организации подрастающего поколения. Я даже грудь колесом раздул от гордости: наконец-то в семье появился человек, который не поддаётся на рыжие провокации.

— Он хотел развести тебя на выполнение упражнения? — спрашиваю, любуясь Никиным оживлением и грацией.

— У нас возникли непримиримые разногласия. Кажется, кто-то не различает понятия «проверить» и «сделать за него», — закрывает Ника забавно один глаз.

— Судя по всему, ты не сдалась, Алмазная девочка? Устояла перед бездной очарования?

— Брат называется! — коварно бьёт меня по голени ногой обиженный монстрик.

Мы дурачимся, как дети, носимся в молодом саду, догоняя друг друга. Я вижу, как наблюдает за нами, сложив руки на груди, отец. Оставляю поле битвы, позволяя Нике и Ваньке продолжать игру, но без меня.

— Есть серьёзный разговор, — решаюсь я, наконец, на то, ради чего, собственно, приехал. — Мне нужна твоя помощь.

67. Ника

Мы словно вошли в какую-то совершенно другую реку наших отношений. По идее, я должна была ломаться и строить из себя недотрогу, обиженную девушку с высокими моральными принципами, подчёркивая на каждом шагу, что «янитакая». На поверку вышло чуть ли не наоборот.