Драконам слова не давали! (СИ)

«Stone cold, stone cold», — бьётся в висках полный трагизма голос. Музыка, которая навсегда сплелась с ней, Никой Луниной. Я не жалел о том, что случилось. Чего, наверное, нельзя сказать о ней. Какая-то просветлённая похоть, если можно так выразиться. Естественное действие без фальши, но с тёмным опасным омутом. Я чувствую его дыхание и инстинктивно пытаюсь разобраться в мыслях и вопросах, которые множатся, как болезнетворные микробы.

Снова мучительно хочется закурить. Меня знобит. Видимо, опять температура поднялась. Разберусь со всем завтра — решаю, чтобы наконец-то избавиться от странного послевкусия, оставшегося от слишком тесного «общения» с Никой.

И тут меня словно током прошивает. Чёртов идиот! Она же просилась остаться здесь, в офисе! Вот та важная мысль, что ускользнула, пока я пытался надавить на неё и выяснить, что же случилось. Это значит — ей некуда идти. Я совсем мозги растерял.

Собираю разбросанные по офису вещи и одеваюсь. Тороплюсь, чертыхаясь уже в голос. Вряд ли она успела далеко уйти, если ей действительно негде переночевать. Возможно, притаилась на улице и ждёт, пока я уйду.

Выхожу, чтобы поймать именно тот момент, когда, ревя мотором и визжа тормозами, возле здания останавливается ядовито-оранжевый спорткар. Слишком знакомый. Да вон и Илья выскакивает наружу и открывает дверцу пассажирского места.

В ступоре наблюдаю, как он подаёт Нике руку. Как она грациозно садится в машину брата. Как Илья хлопает дверцей и бежит на водительское место. Авто срывается так, словно все черти преисподней гонятся вслед за этой помпезно-кричащей тачкой.

Ника и Илья? Недолго же она горевала. В груди почему-то становится тесно, словно она превратилась в глухую клетку, куда не попадает кислород. Короткое замыкание. В башке рвутся фейерверками злые обрывки мыслей. Такое чувство, будто меня предали, хотя вроде как никто ничего не обещал.

Я сажусь в машину. Барабаню пальцами по рулю. Не знаю, сколько пребываю в прострации. Какая-то пустота, словно я оказался в космосе без скафандра, и уже бездыханному телу безразлично, почему оно медленно кружится в бездонной темноте.

Встряхиваюсь и завожу мотор. Домой. Выпить таблетки. Упасть. Отжаться. Уснуть. Всё остальное — завтра. Но вместо этого еду совсем в другом направлении. Жму на газ и чувствую, как холодный рассудок пожирает неконтролируемое бешенство — ослепляющее, в тёмно-багровых тонах.

Ну уж нет. Некоторые дела надо доводить до конца сегодня, не ожидая благополучной завтрашней погоды. Можно ошибиться в прогнозах и получить холодный ливень вместо обещанного солнечного дня. Погоду своей жизни я делаю сам.

Когда я не вижу на парковке знакомое авто, понимаю, что промахнулся. Но всё равно поднимаюсь и решительно жму на звонок. Противная трель гулко бьётся о пустую тишину. Их здесь нет.

Вот, значит, как. Илья, этот прожженный бабник и циник, не стал тянуть Нику в свою берлогу. Это что-то новенькое. Но вывод напрашивался сам: кроме этой креативной во всех отношениях дыры, он мог отвезти её лишь в одно место.

Набираю знакомый номер. Ещё не слишком поздно для такого звонка.

— Ба, привет, — здороваюсь, как только бабуля отвечает.

— Дима? — голос её слегка встревожен. — У тебя что-то случилось?

— Нет, всё в порядке, — спешу её успокоить. — Хотел к тебе в гости заскочить.

— Ты как раз вовремя, — коротко хохочет она, — только ты умеешь выбирать для своих внезапных визитов самое неподходящее время суток. И желание меня увидеть — похвально, конечно, но я как бы немного не здесь.

Мысленно даю себе пинка. Нужно почаще общаться с родственниками.

— Да? — мямлю, чтобы скрыть смятение.

— Ага! — жизнерадостно ответствует бабушка Драконова. — Италия чудо как хороша весной! Решила развеяться, отдохнуть от мегаполиса.

— Развлекись тогда на полную катушку, как ты умеешь, — сворачиваю разговор, потому что, если бабуля сейчас начнёт выражать восторги, это затянется на час.

— Приеду — позову! — грозится она жёстким голосом. — И попробуй только не прийти!

— Приду, приду, бабуль, — обещаю, заводя машину.

Бабули нет — это минус, но теперь я знаю об этом — плюс. Мне не становится легче.

Меня ломает. Больше физически, наверное. То жарко, то холодно, но я еду не домой.

Илья открывает дверь только после трёх длинных звонков. Я не даю ему опомниться и втискиваюсь в коридор. Тактика внезапности срабатывает безотказно: мне легко удаётся потеснить его плечом.

— Какого чёрта, Дим? — сверлит брат меня злыми глазами из-под тёмной прямой чёлки. Даже дурацкой улыбочки не нашёл, как это он делает обычно. Интересно, где он растерял свою дежурную циничную браваду, что не сползает с его лица почти никогда?

Но мне сейчас не до анализа. Поведение брата — меньшее, что меня тревожит в данный момент.

— Ника! — зову я девушку. — Я знаю, что ты здесь! Выходи!

Вижу, как у Ильи удивлённо ползут вверх брови. Ну да. Я сейчас похож на ревнивого рогоносца-мужа, но плевать.