Драконье горе

Эта пепельного цвета старуха – ее кожа и одежда сливались в неразличимое пепельное убранство, сидела на корточках, прислонясь к гранитной скале. На ее голове красовалась странная четырехугольная шляпа, сделанная, казалось, из куска серого гранита, серый фартук, тоном чуть темнее остальной одежды, был наброшен на шею, но не завязан на спине завязками, а переброшен через плечо. Перед старухой стояла не то кастрюля, не то здоровенный чугунок, прикрытый тяжелой крышкой, сквозь которую проходил черенок здоровенной ложки, и старушка, так и не снимая крышки, мешала что-то внутри чугуна, напевая при этом странную заунывную песенку, хриплым немузыкальным басом.

Наверное, целую минуту все мы не дыша рассматривали эту жутковатую бабулю, пока самый догадливый из нас, Фока, не пискнул:

«Горная Старуха!…»

Несмотря на то что «пискнул» Фока мысленно, Старуха услышала его и, подняв голову, посмотрела на нас красновато светящимися угольями, заменявшими ей глаза. Мы буквально застыли на месте, боясь пошевелиться, но, похоже, бабушка нас все-таки рассмотрела! Она замолчала, оборвав свою песню посреди немузыкальной фразы, перестала мешать свое варево, медленно и неуклюже поднялась на ноги, опрокинув походя свой горшок, из которого, неожиданно для меня, ничего не вылилось. Когда Старуха выпрямилась во весь свой немаленький рост, а потом вдруг ощерилась в непередаваемо злобной гримасе, моя рука сама потянулась к рукояти меча!

Однако вытянуть оружие из ножен я не успел. Горная Старуха злобно погрозила нам своим кулаком, бывшим раза в три больше моего шлема, а потом сделала шаг и исчезла в скале!

Сказать, что мы облегченно перевели дыхание, наверное, нельзя, скорее мы просто тихонько выпустили из легких весьма застоявшийся там воздух. Зато сделали следующий вздох мы с огромным удовольствием. И еще, едва только Старуха исчезла в скале, я сразу обнаружил, что гораздо лучше вижу в темноте Расщелины. Словно некая пелена упала с моих глаз, а еще лучше сказать – рассеялся некий темный туман, скрывавший все окружающее. И почти сразу, всего в нескольких десятках метров впереди, я увидел темный зев огромной пещеры.

Сэр Вигурд тоже увидел эту пещеру и хрипловатым шепотом произнес:

– Похоже, мы дошли!…

«Ага!… – немедленно согласился Фока. – До ручки!… Сплошные галлюцинации!… Слушай, Топс, нас на самом деле протащили сквозь гору камней или это тоже была галлюцинация?!»

– Да, сэр Вигурд, скорее всего ты прав, – согласился и я тоже.

«Галлюцинация», – успокоил Фоку Топс.

– Видимо, нам сюда. Это и есть тот самый пресловутый Скальный Шийн!…

И я полез в седло. Вигурд тоже вскочил на лошадь, и мы не торопясь двинулись ко входу в пещеру.

«Если мне когда-нибудь, – мечтательно начал Фока, – доведется все-таки вернуться домой, я лет пятьдесят из нашего заповедника никуда ни ногой!… – Потом он вдруг уставился немигающим взглядом в мою спину и тоненько взвизгнул: – А с Человеком вообще никогда и никуда!!!»

«Да ладно тебе, – успокаивающе проговорил рассудительный Топс. – У тебя ж за все путешествие даже шкурка не замаралась, не говоря уже о травмах! Что ж ты разнылся?!»

«Шкурку не запачкал?! Ни одной травмы не получил?! – немедленно запричитал Фока. – А кто считал мои моральные и этические травмы, не говоря уже о мелких порезах и ссадинах! Кто считал те секунды, в течение которых я считал себя уже убитым и растерзанным!… Кому удастся подсчитать…»

«Слушай, каргуш, кончай считаться!… – перебил я его. – Как сказал поэт „…Сочтемся славою, ведь мы свои же люди!…“»

Теперь уже меня перебил Фока. Горьким от обиды голосом он обратился к своему товарищу:

«Слышал, Топсик, как в бой, на передовую, в разведку, так – каргуши! А как слава – так людям! Человекам, то есть! За что мы, друг, свою кровушку проливали!…»

«Кончай, каргуш, канючить! – цыкнул я на оранжевоголового. – Демиург тебя наградит, а Тень приласкает!»

«И Кроха орехов даст!…» – добавил Топс, после чего оба каргуша замолчали.

Мы медленно въезжали под своды гигантской пещеры.

Вокруг нас ничего вроде бы не изменилось. Те же гранитные стены по бокам, то же дно Расщелины, только высоко над головой вместо бездонной черноты ночного неба появился каменный свод, едва заметно отсверкивающий слюдяными вкраплениями. Да еще, пожалуй, появившиеся на дороге камни. Это были непонятно откуда взявшиеся небольшие округлые валуны, того же серого цвета, что и окружающие стены. Вот только кто или что их так обкатало?

Созданная мной мерцающая бабочка продолжала свой полет впереди нашего отряда, освещая нам дорогу своим призрачным светом. Баггейн снова переместился в хвост и, отрастив себе копыта вместо лап, бодро поцокивал по камню.

А вот наши лошади явно устали. Моя кобыла шла, помахивая гривой и опустив голову, словно надеялась найти на дороге нечто интересное. Стальной конь сэра Вигурда несколько раз споткнулся и переступал ногами совсем неуверенно. Да и мы с маркизом притомились, ночь была на исходе, а мы были в седле с самого утра, и путешествие наше не было легкой прогулкой.