Драконье лето

Из-за мыса показалась белая лошадь с разметавшейся гривой. Длинные косы всадницы развевались как флаг.

Эйлин соскочила с лошади прямо в воду. Подол серого платья вмиг потемнел, и волшебница приподняла юбку. Сначала до лодыжек, потом до середины икр, до колен… Ветер играл темными волосами, в зеркальных глазах плескалось море.

Когда вода достигла бедер чародейки, я почувствовала, что мужчины рядом думают о чем угодно, только не о Драконлор.

Эйлин, кажется, тоже это заметила. Волшебница с улыбкой подняла голову и посмотрела на нас. Поднесла палец к губам, вытянула руку — и на ладони расцвела огненная роза.

Я приоткрыла рот. Пришло время, когда вода не мешает огню?

— Если вода не коснулась рук и лица, у мага есть несколько секунд, но… — голос Далена оборвался. — Эйлин, это чудо или совпадение?

Она улыбалась.

— Неужели это все ты? — почти с восхищением спросил Анри де Верг, толкая Квентина. — Парень, ты так затмишь славу Первого!

Квентин покачал головой.

— Мне кажется, это прощальный подарок, — мягко произнес он. — Я должен был увидеть, какими вы станете.

— Я не могла не попрощаться, — призналась Эйлин. — Квентин, ваши вещи… медальон, тетради…

— Если Лин они не понадобятся, пусть хранятся у вас с Эриком, — ответил Квентин. — Там же, где и Драконлор.

— Я как раз собиралась в Темь, — кивнула Эйлин.

— Ты вернешься? — окликнул ее Дален.

— Да, но позже — и, возможно, не одна.

— А я уеду на далекий север, — мечтательно произнес Марек. — Вернусь, наверное, весной.

— Вместе отправимся, — негромко, но твердо сказал Дален. — Когда разберемся с книгой. Высокая вода все еще идет, и нам понадобится каждая пара рук, даже если на ней не будет огней.

Я представила волшебников и драконов, водящих хоровод вокруг снежной горы, и хихикнула. Марек развел руками и польщенно улыбнулся.

— Хорошо. Приятно быть нужным, пепел все побери!

Квентин остановился напротив Анри.

— Я напишу продолжение твоей книги, — усмехнулся де Верг.

Квентин слабо улыбнулся:

— Не стоит. Пиши свою.

Марек коснулся моего запястья — мимолетным жестом. Кивнул и отступил в сторону.

— Ты меня понимаешь, — прошептала я.

Квентин обнял Эйлин:

— Я оставлю вам письмо. В книге.

— Я его уже прочитала, — тихо ответила она.

Он молча обнял ее еще раз.

— Доброго пути, Квентин, — низким голосом произнес Дален.

Квентин остановился напротив него. Кивнул и обернулся к нам:

— Доброй ночи, друзья.

Пусть свершится чудо, взмолилась я. Я хочу туда, к нему, в запах земляники, в сильные руки, которые оборачиваются крыльями… ведь у него больше никого нет.

Квентин повернулся ко мне.

— Лин, я…

— Неважно, — перебила я. — Я хочу проводить тебя во врата.

— Что?

— Я хочу встать во врата рядом с тобой. Ну и пусть, что они не откроются… Я хочу держать тебя за руку. Ты не должен быть один. Квентин… Кор… пожалуйста.

— Да, — одними губами сказал он.

Я подхватила лезвие, выпавшее из его руки. И быстро, словно боясь, что он передумает, коснулась пальцем плиты в том месте, где алела его кровь.

Плита осветилась.

Корлин…

Ты придумал имя, которое соединило тебя и меня. Ты пришел в мой дом, когда я еще не могла тебе ответить. Ты взял меня с собой, когда ни ты, ни я не знали, кто ты. Все было предопределено. У меня не было выбора, как не было его у тебя.

Но сейчас — я выбираю. Я люблю.

Возьми меня с собой. Прошу тебя.

Радужное сияние росло. Квентин взял меня за руку. «Я люблю тебя», — прочитала я на его губах.

Я справлюсь.

Все хорошо.

Вера сумеет.

— Я верю, — прошептала я.

И мы шагнули вперед, не разжимая рук.

Я не боюсь.

Эпилог

Он сидел у камина с книгой в единственной руке. Письменный стол был завален бумагами, на кожаных креслах стопкой лежали манускрипты. Треск пламени в камине заглушал шум дождя, но едва-едва.

Простучали за окном копыта. Эрик Рист вздохнул и перевернул страницу.

Хлопнула дверь. Послышались легкие шаги, и Эйлин вошла, откидывая капюшон с мокрых волос. Волшебница упала в кресло и долго не поднимала глаз. Наконец протянула пальцы — и их руки встретились.

— Вот я и вернулась, — произнесла Эйлин.

— Добро пожаловать, — серьезно ответил Эрик.

У двери настороженно заворочалась собака. Покосилась на волшебницу, вздохнула — и улеглась обратно. Дождь стихал. Пламя в камине разгоралось ярче.

— А ведь мы могли оказаться на их месте, — вдруг сказала Эйлин.

— Не самая незавидная судьба, — отозвался Эрик. — Бывает и хуже. Много лет в разлуке, например.

— Ты думаешь, их выбросило вместе? В тот же день, в тот же год?

— Я не знаю, хорошая моя. Я могу только надеяться.

— Пожелаем им счастливого прошлого, — шепнула волшебница.

Эрик закрыл глаза. И увидел две фигурки, залитые радужным светом.

…Здесь тоже было море. Алое, как небо, но пахло все не кровью, а летним бризом, песком, закатом.

Лин сидела на песке. В ее волосах сверкнуло солнце, нанизывая на них золото, и Квентин подумал, что они останутся золотыми и через пятьдесят лет.

— Я рад, что ты здесь, — прошептал он.

— Марек знал, — вполголоса сказала Лин. — И мэтр… кажется, догадывался. Знаешь, я совсем не хочу отпускать твою руку. Это нормально?