Драконье сердце

– Можно, обсудите со своим наставником, – ответил один из продюсеров. – Но, Мелопея, мы просим как можно бережнее относиться к материалу. Народ очень консервативен по отношению к песням такой тематики.

Он мягко улыбнулся и вызвал понимающие улыбки остальных. Радул весело фыркнул и подмигнул мне.

– Конечно, не волнуйтесь, – кротко ответила я.

– И ещё одно объявление! – призвала к вниманию Танария, когда первые эмоции девочек после выбора песен немного улеглись.

Она обвела нас загадочным взглядом и улыбкой. И все сразу оживились в ожидании приятного сюрприза. Когда наступила полная тишина, Танария наконец объявила:

– Те девять девушек, что получили в этом туре высшие баллы приглашаются на приём по случаю смены года Новой эпохи, где будут присутствовать высшие драконы, в том числе и Ал Драконье Сердце!

– Ах… – послышались радостные и завистливые вздохи участниц.

– Можно я отдам своё право любой другой конкурсантке? – подала я голос. – Я не в том виде сейчас, чтобы распускать пёрышки перед драконами.

Раздался смех, а Танария и наставники понятливо улыбнулись.

– Можно я? Можно я? – послышались мольбы от девушек.

– Нет, Мелопея, ты идёшь со мной! – встал со своего места Радул, подошёл ко мне и приобнял за талию. – А твои пёрышки мы почистим.

Он подмигнул мне и шепнул на ухо ультимативным тоном:

– Не отказывайся.

– Хорошо, – попыталась скрыть я растерянность под уверенным тоном. – Как я могу упустить такой шанс?

Он одобрительно мне улыбнулся и отправился на своё место.

Вечером, накинув плащ, так как грим мне пока было нельзя наносить – повреждённая кожа должна была дышать и заживать, я отправилась в оранжерею.

Проблема была только в охраннике.

– Майрана, отвлеки Саймона, – попросила я. – Хочу прогуляться в одиночестве.

– Какие-то секреты? – вздёрнула она бровь.

– Да нет, что ты. Ты же знаешь, что я люблю растения, а там столько цветов! Зачем мне дышащий в ухо Саймон?

– Ладно, хорошо.

Майрана позвала Саймона, дежурившего около дверей, внутрь.

– Мне кажется в ванной комнате какое-то движение, – истерично подвывала она, изображая страх.

Я в это время вышла наружу. Издалека доносился голос Майраны:

– Ах, простите, я совсем забыла о рыбках-гуппи, которые поклонники прислали Мелопее. Кстати, вы не поможете с тем, чтобы убрать их куда-нибудь из нашего номера?

Я фыркнула. Служба безопасности и правда доставляла нам после проверки подарки от фанатов в холл номера. Там мы обнаружили аквариум с рыбками-гуппи. Я выпустила их в бассейн и слушала как визжали девчонки, когда впервые после этого зашли в номер. Зрение улавливало чьё-то движение, а в ванной никого быть не должно.

Я пробежалась по дорожкам ботанического сада, чтобы проверить и найти место, где нет гуляющих и никто меня не потревожит. Народу в парке было немного, в разных уголках я насчитала не больше десяти прогуливающихся итанэ.

Выбрав защищённое место и скинув плащ, я обратилась, наконец, к своей земной магии. Да, я редкий случай дуала, обладатель несильной водной магией и сильной земной. Как я об этом узнала? Случайно, конечно же.

Когда попала с мамой наверх. Она ждала прилёта гидролёта, чтобы отдать заказ, мозаику, над которой трудилась целый месяц, и взяла меня с собой, чтобы я посмотрела на небо, светило, скалы и чахлые растения, растущие на них.

Я лазила по скалам и моё внимание привлекли кривые деревца. Потянуло к ним, словно меня повели за руку. А потом я положила руку на деревце, почувствовала ритм его дыхания. У нас с ним словно завязался бессловесное общение.

Деревце выпрямлялось прямо на глазах, наливалось силой. Проклюнулись новые ветки и почки, распустились листья… А дальше меня вдруг схватили за руки, резко развернули и встряхнули. Так, что казалось, голова сейчас отвалится.

– Твои глаза! Мелопея! Мелопея! Ты слышишь меня? Приди в себя! Прекрати, Мелопея! – взывала ко мне испуганная мать.

Я очнулась и захныкала. Мне не понравилось, что меня оторвали от дерева, мне только что было очень хорошо, а стало плохо. И мама пугала своим страхом и криками.

– Не делай этого больше никогда, Мелопея. Не подходи к растениям! – причитала она.

– Почему, мама?

– Тогда тебя выгонят из рифа и отправят на материк. Я, наверное, плохая итанэ, но я твоя мать и люблю тебя. Я не хочу этого для тебя. Ты ведь моя дочь… – плакала она.

Не знаю, что напугало меня больше, слёзы и страх матери или угроза того, что меня изгонят, выдернут из привычного мира, где у меня есть мама, папа, друзья и все те, кого я знаю. Я дала клятву, что никто не узнает об этой тайне и пообещала маме так больше никогда не делать.

Но делала, конечно. Осторожно, украдкой и по чуть-чуть. Мне повезло, что я родилась сиреной. И ни у кого не возникало вопросов, что я много времени провожу наверху. Для сирены это приветствовалось. Чем старше я становилась и узнавала об истории нашего мира, тем больше понимала, почему мне стоит скрывать второй дар и почему боялась моя мать.

Я просила её брать с собой на материк, если ей приходилось летать на встречу с заказчиками. Но она отказывалась. Боялась, что я выдам себя.