Драконье царство

Ну а если я не искал Леодегранса, оставалось только разбудить волшебников в Камелоте и Гавейна, который все эти дни пока не выходил на связь. В Камелоте пока было все прекрасно и за если еще не передвижениями, то какими-то шевелениями Кольгрима они тоже по-своему следили. Вернувшийся из Малой Британии Ланселот между тем ворчал на меня за то, что я, не обращая внимания на коварного, готовящегося к новым козням саксонского вождя, легкомысленно зашел так далеко на север. Я так понял, что по его разумению, мне надо было безвылазно сидеть под стенами Эборакума и караулить малейшую вылазку оттуда.

— Ты же помнишь, Ланселот: слишком обезопасить себя со всех сторон, значит, не быть сильным ни с одной стороны.

— Кто это сморозил такую глупость?

— Вообще-то, Уинстон Черчилль.

— Не знаю, я им не был. А Британская империя при нем, кстати, развалилась!

— Ох, да ну тебя… Он был тут ни при чем.

Правда, и Мерлину показалось, что было бы неплохо нам не застревать в Каледонии хотя бы на лишний день, и все-таки, многое ведь еще зависело от частной местной ситуации. Что в Каледонии, что в Эборакуме, что в Камелоте. Я напомнил свое нынешнее географическое месторасположение и выразил надежду, что к основным событиям текущей войны никак не опоздаю.

— Только попробуй, — весело сказала Моргана, и по ее беспечному тону сразу было ясно, что она и мысли подобной не допускает.

Нимье передала привет и никаких военных идей или пожеланий не высказала вовсе, так как такими вещами интересовалась крайне мало.

Достучаться до Гавейна оказалось труднее, чем до Камелота. Но наконец он вышел на связь, заспанный и очень недовольный.

— Ты там жив еще? — поинтересовался я.

— Почти нет, — ответил Гавейн. — Как дурак, два дня искал свой флот. Впрочем, ежу понятно, что все гладко тут быть не может, раз оставил без присмотра…

— Ну и как, нашел наконец?

— Нашел. Бедвир отошел южнее, посмотреть, что там творится, оставив вместо себя одного типа, который перепутал бухты. Но Бедвир уже и сам вернулся, так что все в порядке, в драку с большим флотом они, слава богу, не полезли, а быстро ушмыгнули, те даже не поняли, что это они углядели на горизонте.

— Конечно, не поняли, если у Бедвира была какая-нибудь твоя подзорная труба, а у них нет.

— Можно подумать, что у тебя такой трубы нет, — проворчал Гавейн.

— Ну, есть. Куда же без нее?

Я поделился новостью полученной от Леодегранса, Гавейн принял ее к сведению и заявил, что отправляется спать дальше, так как в своих поисках устал как собака, а тут пришлось просыпаться и еще проверять, не услышит ли кто. Я пожелал ему приятных сновидений и засобирался назад в лагерь.

Тишь и тьма были кругом неописуемые. Вороной Таранис совершенно терялся в ночи, и где он находится, можно было определить только по шумному фырканью, треску веток — по одним он переминался с ноги на ногу а другие сосредоточенно жевал, да по редкому взблеску выжидающе-терпеливых глаз и легкому свечению металлических частей сбруи.

— Пора бы и тебе баиньки, — сказал я коню, с некоторой озабоченностью задумавшись о времени и о предстоящем завтра нелегком дне, не забираясь в седло, взял его под уздцы и повел к лагерю.

Где-то в стороне, но достаточно далеко, что-то ухало и посвистывало — не исключено, что это были не коренные лесные жители, но вокруг все было спокойно и никто нас не потревожил. В непосредственной близости от лагеря не находилось никого, на кого можно было бы случайно натолкнуться.

А потом я сделал нечто для себя неожиданное, чего делать, в общем-то, не собирался. Оставил Тараниса у первого же караула, велев создать ему все условия для заслуженного отдыха и до утра не беспокоить и, прикинув, в каком направлении мне слышались загадочные звуки, тихой сапой двинулся через лес в ту сторону.

В просветах ветвей вверху над моей головой ярко горели звезды, вокруг кишела какая-то ночная лесная жизнь.

— Доброй охоты, — пробормотал я вслед какой-то метнувшейся мимо в сторону тени. Тень напоминала смутными очертаниями волка. Впрочем, скорее всего, померещилось. Хотя было темно, и местность сплошь пересеченная, так что прямо не пройдешь, то, что я могу заблудиться, меня не беспокоило. Если бы я действительно по какой-то причине окончательно потерял направление, нужно было бы просто включить припрятанную в браслете с вычеканенными драконами и солнцами — некоторые из этих фигур сдвигались, открывая маленький экран или даже позволяя проецировать, если нужно, большое трехмерное изображение, но это уже чересчур и для самых пожарных случаев, — простенькую системку, показывающую местоположение любого из нас на микроскопической карте. Карта в своем не трехмерном варианте, конечно, была слишком маленькая, чтобы по ней разбираться что к чему, но запросто можно было выбрать кого-то, к примеру, Галахада — кто у нас, в конце концов, ближе всех, и заодно, именно в том месте, куда мне и надо будет затем возвращаться; — и появившаяся на экране вместо карты стрелка, указала бы на него точнее, чем магнитная стрелка в компасе указывает на север.