Драконьи грезы радужного цвета (СИ)

— Да, нет. Видно, конечно, — стушевался королевич, поджал губы и снова замолчал.

— Тогда чего спрашиваешь?

— Разговор поддержать.

— Тоже мне, вежливый нашелся, — фыркнула та. — Лучше вот картошечку почисть, тут речка вон в той стороне, — бросила девушка и вложила ему в руки небольшой мешочек с картошкой из своих личных запасов.

Веровек растерянно захлопал глазами. Он, конечно, мог бы пойти чистить, но быстро понял, что понятия не имеет, как это делается и осознал, что если возьмется за это дело, то вряд ли можно будет есть такую картошку, вышедшую из под его руки. И, самое обидно, даже Шельма рядом не было, чтобы спросить, что да как. Он поджал губы и с трудом выдавил из себя:

— Рок… солана…

— Ну что тебе?

— Я не умею…

— Что? Картошку чистить не умеешь? — не поверила та, но, увидев его вытянувшееся лицо, расхохоталась в голос.

Веровеку стало стыдно, он покраснел до корней волос и стиснул зубы. Выждал, пока девчонка отсмеется, и тихо попросил.

— Научи меня… — и добавил: — Пожалуйста.

— Ты что, серьезно?

— Да, — кивнул Веровек, все еще глядя лишь на мешок с картошкой в своих руках.

— А не стремно у девчонки учиться-то?

— А у кого учиться готовить как не у девчонки?

— Да, с этим, дружок, не поспоришь, — опять-таки совершенно мужским жестом, похлопав его по плечу, заявила та весело и поднялась на ноги, оставив медленно разгорающийся костер. — Ты чего расселся-то? Руки в ноги и со мной на речку.

— Да! — неожиданно радостно отозвался тот и побежал за широко шагающей девчонкой.

Шелест проводил их задумчивым взглядом и снова склонился к душистой траве. Вот же люди, вечно у них какие-то странные проблемы, а кто за вещами смотреть будет? И чтобы они без него делали?

8

Ставрас отвел Шельма на довольно приличное расстояние от импровизированного лагеря, явно не желая, чтобы их услышали. Девочку-дракона он все это время нес на руках и, сгрузив на траву большой поляны, коротко скомандовал:

— Перевоплощайся.

Через миг рядом с ним, подогнув под себя хвост, лежал великолепный бронзовый дракон с порванным крылом.

— Э, — подал голос Шельм.

— В чем дело? — тут же обернулся к нему Ставрас.

— Я думал, она меньше, — честно признался шут.

— По человеческой трансформации не стоит судить о возрасте дракона, — наставительно произнес Драконий Лекарь. — Начнем с того, что в случае с Дирлин, она получила довольно серьезную травму на магическом уровне в дополнение к физической травме, поэтому для нее было проще превратиться в ребенка. Да и безопаснее, следует признать. А так, как ты можешь видеть, она вполне половозрела особь.

— Как грубо, — неожиданно проворчала дракониха. — Я все ж таки девушка, а ты обо мне как о корове дойной.

У шута, в прямом смысле слова, глаза на лоб полезли от такого тона, обращенного к великому и ужасному Драконьему Лекарю. Шельм как-то предпочитал льстить себе, что только он может позволить себе такую роскошь. А Ставрас расхохотался в голос и похлопал дракониху по бронзовому боку.

— Не переживай. Ты Шельму и так понравишься. Он у нас вообще слабость к драконам питает.

— Правда? — кокетливо стрельнув глазками в сторону застывшего столбом шута, осведомилась она.

— Правда-правда, — заверил лекарь и обратился к Шельму: — Ну, ты что застыл-то? Говорящего дракона что ли никогда не видел?

— Наяву не видел, — уязвлено буркнул Шельм, и подошел к ним с драконом. А потом неожиданно для обоих поинтересовался: — Дирлин, мне тут Ставрас сказал, что любой дракон подтвердит, что Драконий Лекарь не является драконом. А вот скажи мне, Радужный Дракон — это обозначение особенного дракона или титул существа, уже как таковым драконом не являющегося?

— Как ты правильно подметил! — восхитилась Дирлин. — Понимаешь, Радужного нельзя назвать драконом.

— Почему?

— Ну, вот у вас людей есть боги. И многие из них внешне похожи на людей и, порой, подвластны человеческим страстям и желаниям, так?

— Так.

— Но от этого они не становятся людьми.

— Значит, Радужный Дракон — ваш бог?

— Нет. Не совсем. У нашего племени нет богов…

— Зато есть Драконий Лекарь, — перебил её шут, хитро прищурившись, глядя в желтые глаза Ставраса.

— Ты заблуждаешься, — нарушила их переглядывание Дирлин. — Драконий Лекарь — он лекарь и есть. А Радужный он… нечто иное, чем человекообразное существо.

— Ну, спасибо, дорогая, — фыркнул Ставрас. — Обласкала.

— Значит, лекарь и Радужный не одно лицо? — не унимался шут.

— Ну, как они могут быть одним лицом?! — воскликнула Дирлин и от переизбытка чувств даже села на задние лапы.

— Понятно, — погрустнел шут, который уж было начал думать, что все-таки нашел разгадку Драконьего Лекаря.

— Раз ты выяснил то, что хотел, — нарушил его тяжкие раздумья Ставрас, — может быть, приступим?

— Да, конечно, — встрепенулся все еще задумчивый Шельм и подошел к Дирлин вплотную.