Драконьи испытания: Восхождение легенды

Адепт не воспользовался магией, но толкнул преподавателя в грудь с такой силой, что тот остановился, лишь ударившись спиной о стену.

Уж не знаю, что блондин углядел в действиях преподавателя, но видимо, бакалавр потерял контроль и мог навредить мне. Но меня это сейчас совершенно не интересовало. Меня ужаснуло заявление о том, что свиток уничтожен. Означает ли это, что теперь я являюсь единственной хранительницей бесценной тайны драконьего счастья? По всей видимости, да…

* * *

Я смутно помнила, как Айсек и вернувшийся Рэши проводили меня до комнаты в общежитии. Айсек даже вошёл со мной и пытался расспросить о самочувствии. Я, как могла в таком состоянии, заверила его, что всё в порядке. Потом пришли Волния и Дискония и выпроводили мага из комнаты. Подруги тоже пытались меня разговорить, но я только твердила, что не хочу сейчас никого видеть и моим просьбам вняли. Я осталась одна. И что сделала бы другая на моём месте? Бросилась бы прочь из академии, искать заветную гору? Забилась бы в угол и тряслась от страха не сберечь великую тайну? Или, быть может, поспешила бы вернуться к родителям, чтобы рассказать им всё? Я же поступила иначе. Я просто уснула. Тело, игнорируя панические мысли и пространные рассуждения, решило запастись энергией, словно знало гораздо больше разума и предчувствовало, что силы мне понадобятся.

Разбудил меня дразнящий запах еды. По комнате витали ароматы запеченного в сыре мяса и жёлтых, произрастающих только на юге империи, слив.

— А вот и наша девочка проснулась, — прощебетала Волния, когда я открыла глаза.

Русалка насмешливо щурилась, сидя перед моей кроватью на корточках и держа прямо перед моим лицом блюдо с исходящим паром мясом в аппетитной сырной корочке. За столом сидела Дискония и чистила крупные сочные жёлтые сливы.

— Mы тут подумали, с твоими охранниками пообщались, и выяснили, что ты со вчерашнего обеда ничего не ела, — проговорила сирена.

Пообщались бы с Валери и Охаррой, узнали бы, что я и не обедала вчера. Так же как и не завтракала, впрочем. Да я вообще уже два дня ничего не ела. Последняя моя трапеза состоялась в этой же комнате, два дня назад, и кормили меня тоже водные. Но говорить им об этом я не стала.

За окном уже царили вечерние сумерки, а я по-прежнему не знала, что делать с новым знанием. Такое не забудешь и не отложишь на потом, чтобы обдумать, когда настроение появится.

Поедая принесённый подругами ужин я, с благодарностью поглядывала на них, решала дилемму — можно ли ми довериться? Благодарность моя была адресована не столько их заботе о моём пропитании, сколько тому, что девушки не лезли с расспросами и занимались своими делами.

Когда с ужином было покончено и, насытившись, я отодвинула блюдо с остатками мяса, Волния покосилась на дверь и с усмешкой спросила:

— Отдать остатки твоим сторожевым пёсикам?

Я недоумённо посмотрела на русалку.

— Да-да, они там, под дверью. Маются, бедолаги. От сердобольных девиц, рвущихся скрасить одиночество их бдения, отбиваются, — подтвердила мои догадки она.

— А как же правила? Я думала им нельзя находиться в женском общежитии ночью, — озадаченно спросила я, не отвлекаясь от сладких, заботливо очищенных Дисконией слив.

— Судя по всему, о тебе ректор заботится больше, чем о моральном облике адепток, — рассмеялась Волния.

— Оставь её, — тихо произнесла Дискония, на мгновение отвлекшись от своей заводи, над которой она колдовала всё это время. Наверное, восстанавливала убиенный мною планктон.

Русалка недовольно засопела и нырнула в свою кровать прямо в одежде.

Мне, скорее всего, не стоило им доверять, наверняка расскажут обо всём Γлубиру Нептусу, но я остро нуждалась в том, чтобы меня выслушали, и решилась рискнуть.

— Девочки, мне нужно посоветоваться с вами, — начала я издалека, отодвинув тарелку с недоеденными сливами, и начала излишне тщательно вытирать руки салфеткой.

Когда салфетка была измята до такой степени, что даже при хорошем воображении её уже сложно было заподозрить в том, что она когда-либо встречалась с утюгом, а пауза затянулась до длительной немой сцены с парой антрактов, Волния не выдержала и спросила:

— Нам нужно поклясться на крови, что мы будем хранить твои тайны всю жизнь и какое-то время после смерти? Ты только скажи, я всегда готова покусать ближнего своего и пустить ему кровь.

— Иди в коридор, сторожевых магов кусать, а на меня даже не смотри, — проворчала Дискония, но учебник по преобразованию материи, который несколько минут держала в руках, не перелистывая страницы, отложила.

Я уже успела несколько раз пожалеть, что отважилась на откровенность, отругать себя за недоверие к тем, кто меня поддерживал, и опять пожалеть. Пару раз порывалась нарушить молчание, но так и не решалась. И сейчас была искренне благодарна Волнии, что она взяла инициативу на себя.

— Да, то есть, нет. На крови клясться не нужно. Просто пообещайте мне, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас поведаю, — сбивчиво проговорила, скручивая несчастную салфетку в узел.