Драконья алчность

Теперь уже испугался Поганец. Увидев, что мы с приницессой единодушны в деле защиты его персоны от переедания, он свернул уши, пригладил шерстку и принял самый удивленный вид.

— У кого слабый желудок?!! — вскричал малыш, как только пауза в моем монологе позволила ему сделать это. — У кого нежный… этот… кишечный трактат?…

Однако я, не обращая внимания на этот вопль испуганной души, самым суровым тоном обратился к Шан Те:

— И я самым категорическим образом требую, принцесса, чтобы ты прекратила… э-э-э… прикармливать Поганца! Не вздумай подсовывать ему какую-либо еду тайком от меня — я не хочу потерять моего единственного и любимого ученика… безвременно!…

Шан Те серьезно покивала головой, хотя в ее глазах уже горело пламя сдерживаемого смеха.

— Да ты что, учитель?!! — завопил во всю силу своего фальцета Поганец. — Да мой желудок способен вместить черепаху Ао вместе с тремя горами, что стоят у нее на спине!… И как же можно… это… на одном чае, учитель! Чай не пиво, много не выпьешь!

— Пиво!… — с сомнением проговорил я. — А заворот кишок?…

— Какой заворот, учитель, — с непередаваемым энтузиазмом воскликнул Поганец, — с моим-то кишечным трактатом!… Да я могу пропустить сквозь себя Хо в период разлива и даже не поморщусь!… Да три чашки чаю в день для меня — засуха! Я зачахну и скукожусь!

— Но разве три масляные палочки не смогут предотвратить твою… чахлость?… — с прежним сомнением спросил я.

— Да что такое это… хрум-хрум!… — с некоторым даже возмущением ответил Поганец. — Лакомство, которым только девчонок кормить! А нам, настоящим мужчинам, подавай вина, пампушек, уток по-пакитски да сорги побольше… с этим… с крапивным соусом!…

И он с широченной улыбочкой заговорщицки мне подмигнул.

— Веселимся?… — неожиданно раздался от двери спокойный тяв Гварды. Синсин вошел в столовую и оглядел собравшуюся компанию. Затем, проследовав к столу, он посмотрел на меня, и я немедленно наложил ему в миску сорги с мясным соусом и поставил ее рядом со своим стулом.

Однако, прежде чем приступить к еде, Гварда отрывисто проговорил:

— В «Яшмовые ворота» прибыло еще шесть цзиней…и кроме того, я снова слышал, как управляющий ругался с главным оборотнем. Тот сказал Сян Шену что-то, по-видимому не слишком приятное, а управляющий в ответ заорал, что ему и так невмоготу смотреть, как мучится его брат, а тут всякие… лесные проходимцы будут еще нервы трепать!…

Синсин снова весьма многозначительно посмотрел на меня и уткнулся в свою миску. А я поднял глаза на Шан Те:

— Мучится его брат?… Похоже, принцесса, я понял, каким образом Великолепный Цзя узнал о нашей поездке к покровителю твоего отца!

— Ты думаешь… — ошарашенно прошептала девушка, но Поганец не дал ей договорить:

— Ну конечно! Ты же сама, принцесса, назвала этого… управляющего Шу Фу!… Они же похожи, как две капли кунжутного масла!… Ясно, что эта толстая морда советник переметнулся на сторону… брата и продал своего благодетеля Великолепному Цзя!

— Но… почему?! — В голосе Шан Те звучало горькое недоумение. — Правитель приблизил его к себе, ценил его…

— Видимо, потому, что твой отец не захотел принуждать тебя к браку с ним… — ответил я. — Он решил добиться тебя, как у нас говорят, не мытьем, так катаньем!

— Не!… — не согласился со мной Поганец. — Туточки налицо натуральный обмен: Великолепному Цзя — правителя Тянь Ши, советнику — его дочку!

— В любом случае наша задача усложнилась, — озабоченно проговорил я. — Охрана увеличилась, а с прибытием Цзя Шуна наверняка станет еще больше.

— Ты думаешь, наш план не удастся?! — с тревогой спросила Шан Те.

— Ну, мы постараемся сделать все, чтобы он удался, — попытался улыбкой ободрить ее. — Именно этим я сейчас займусь, а Гварда и Поганец будут по очереди следить за «Яшмовыми воротами».

И тут я, признаться, несколько растерялся. Мне было ясно, что девчушку тоже надо чем-то занять, но никаких поручений для нее у меня не было.

— Принцессе надо заняться своим гардеробом, — раздался из-под стола разумный голос синсина. — Не забывайте, очень скоро праздник, а у нее нечего надеть.

— Да и мне в общем-то нечего надеть… — с деланной грустью протянул Поганец, оглядывая свою набедренную повязку, превратившуюся в довольно замызганную тряпочку.

— Ну что ж, — согласился я. — Значит, нам надо будет заняться и нашим гардеробом!

Вот прекрасное средство успокоить любую особу женского рода — дать ей возможность заняться своим гардеробом! Шан Те торопливо поглощала свои масляные палочки, запивая их заваренным специально для нее чаем, и при этом щебетала:

— Я позову матушку Лю, она прекрасно разбирается в тканях и очень хорошо знает нынешнюю столичную моду!… Вот только времени у нас будет маловато, но матушка Лю, возможно, сможет пригласить помощницу! — Тут она посмотрела на меня и вдруг, покраснев, прошептала: — Я постараюсь быть… бережливой…

«Интересно посмотреть, как это у тебя получится?!» — с иронией подумал я, а вслух произнес:

— Но я надеюсь, не слишком!…

И она… улыбнулась.

— Ну а мне тоже надо кое-что сделать! — бодренько проговорил я и поднялся из-за стола. — Обедать будем в городе…