Драконья Игра

Усмехнувшись, правитель одним движением притянул его ближе, позволив укрыться рядом с собою под ажурным куполом.

— Не нужно страха.

Перехватив длинную, сделанную из сапфира рукоятку, лорд Эдвард устроил зонт повыше и поудобнее. Последовавший за этим жестом Кристофер и не подумал убрать свою руку, чтобы не оказалось ненароком, что суверен города самолично держит над ним зонт.

До чего же неловкая и опасная ситуация!

— Если такова воля милорда, я повинуюсь ей.

Двое посмотрели друг на друга.

Время остановилось. Тьма стояла вокруг — полночь текла, полная крови. Белоснежный холст над их головами окрашивался мазками краповой гуаши, пальцы тесно сплетались на рукояти. В багровую тьму тонкой струйкой вливался аромат надушенных волос премьера, слабый, ломкий, как стебли засохших осенних трав. Знакомые нотки мускуса и лимонной вербены. Смутно примешивались они к плавающему в воздухе густому запаху крови, угадывались где-то на самом пределе обоняния.

Молчание повисло между ними почти зримо — серебристой кружевной вуалью, которая непременно должна быть сорвана. Но как решиться сорвать ее? Как решиться на откровенность?

И нужно ли, если главное ясно без слов.

Десять тысяч зимних ночей кряду не были так холодны, как сегодняшняя — и десять тысяч летних не были так горячи. Ночь словно бы и вовсе не наступала никогда прежде — сакральной ночью зерна чувств прорастали обильно и скоро, брошенные в жирный чернозем полнолуния.

Пусть остановится это мгновение, пусть будет вечно!..

Но, увы, идиллии не суждено было продлиться хоть сколько-нибудь долго: с каждой секундой лорд Эдвард чуял, как внутри набирает силу чудовищный хищный зверь. И с каждым вдохом сладкого кровяного воздуха он утрачивал над зверем контроль.

Наконец, не в силах больше смотреть в лицо своего фаворита, лорд перевёл взгляд вниз, загипнотизировано наблюдая, как пьянящий багряный дождь наполняет прозрачную вазу города.

— Это и в самом деле кровь, — в глубоком голосе его проявились бархатистые, отчего-то пугающие нотки. — Не иллюзия, не густое вино, не подкрашенная реагентами вода, а самая настоящая, реальная кровь. Как смог заклинатель добиться такого потрясающего эффекта?

Премьер задумался совсем ненадолго.

— Скорее всего, — предположил он, быстро проанализировав ситуацию, — маг использовал в качестве образца жертвенную кровь. Это могло быть крупное животное, а скорее всего нелюдь — кровь представителей старших рас намного более энергетически насыщена.

— Нет, — решительно отрезал правитель. — Разве возможно скрытно совершить в городе такой непростой и к тому же запрещенный ритуал? Разве возможно в полевых условиях не только расшифровать, но и воссоздать индивидуальный информационный код, заложенный в субстанции, которая считается материальным продолжением духа?

— Вы правы, это выглядит совершенно невероятным… — быстро согласился Кристофер. — Разве только… этот заклинатель очень опытен. И он… он использовал в ритуале свою собственную кровь.

— Думаю, всё так и есть, — лорд Эдвард плотно сжал губы. — Справедливость твоих догадок подтверждает то, что это — живая человеческая кровь.

Как бы ни был прекрасен момент единения, а запах крови, в котором, словно в плотном красном облаке, оказались мужчины, мучил их обоих, но по-разному. В душе правителя этот запах пробудил первородную жажду. Неведомый заклинатель, конечно, не мог знать этого, но случайным образом ударил в единственное слабое место правителя Ледума. Проклятый драконий недуг в любой момент мог взять над ним верх, и лорд Эдвард изо всех сил пытался справиться с ним, подавить жажду крови, пока дело не зашло слишком далеко.

Для аристократа же запах оказался настолько сильным, что тот с непривычки готов был того и гляди потерять сознание. Почувствовав особо сильный приступ дурноты, Кристофер всё же вынужден был выпустить из руки драгоценную рукоять зонта и прислониться к своему визави. Запах комом встал у него в горле, мешая совершить вдох. Премьер с ужасом подумал о том, во что превратится город поутру, когда свежая кровь свернется и неизбежно начнет гнить. Ледум заполонит дух разложения и смерти, невыносимый, приторный запах тлена… кошмар!

— Прошу прошения, что затрудняю моего лорда, — лицо аристократа побелело, как полотно, не потеряв ни на йоту в красоте. Он с усилием выпрямился и, бормоча извинения, отнял руки от груди правителя.

Темный взгляд вновь полоснул по нему, вскользь, не более. После чего лорд Эдвард развернулся и без разговоров втолкнул приближенного обратно в чистоту и безопасность спальной комнаты.

Оказавшись внутри, аристократ с благодарностью перевел дух, вместе с тем пристыженный собственной недостойной слабостью. А правитель, кажется, вновь без затруднений проникал в тайные его помыслы и страхи:

— Подай мне винный кубок, — почти с жалостью бросил маг.

Кристофер не заставил просить себя дважды: он был рад услужить и хоть как-то реабилитироваться. Большой серебряный кубок, из которого аристократ имел обыкновение пить перед сном знаменитое ледумское вино, как раз всегда был у него под рукой.