Драконья кровь

Особый отдел изъял все материалы из подпольной лаборатории. Для изучения, само собой. Лука подозревал, что ту девчонку тоже в скором времени переведут. А что, у особого отдела тоже клиники имеются, тихие и хорошо оборудованные.

Главное, самому туда не попасть.

Камень опять же… Источник.

Лука поскреб щеку. И вправду колючая до невозможности. Как вообще его Милдред терпит с дурным характером и этой вот щетиной?

Она могла кого и получше найти.

Вроде того хлыща из особого, которого пришлось к источнику сопровождать, а потом слушать, как он слюной брызжет, захлебываясь то ли от восторга, то ли от возмущения, то ли от всего и разом. Ни того ни другого Лука не понимал и, говоря по правде, не разделял. Было бы чем восторгаться…

Тело шерифа убрали.

Мумии тоже увезли вместе с доспехами. Розовый куст, засохший, выкопали столь бережно, что не оставалось сомнений – попробуют воскресить. Могли бы источник перевезти, перевезли бы… они и пытались. Разбирали каменную купель, осторожно, по кусочку, только вода ушла.

И Лука был в том виноват.

Так ему сказали. А он послал хлыща на хрен и всех остальных тоже. Могут? Пусть докажут. Хлыщ заткнулся. И внимание на Милдред переключил. Нужен ему менталист для выявления остаточных эманаций… да, именно для того.

И никакой другой, кроме Милдред, не подходит.

– Успокойся. – Она поцеловала его в лоб. – Эдисон давно и прочно женат.

– Кого это останавливало?

– А еще у него семеро детей.

– Сколько?

– И любовница тоже есть. Он творческий человек.

Вот-вот, где одна, там и вторая…

– Жена это знает, и они вполне себе живут втроем…

– Извращенец.

– Не без того. – Милдред улыбалась. – Но я не в его вкусе. Скорее он готов позвать ма Спок третьей женой… что? Он на четверть каори, а у них многоженство разрешено.

– Эту вот… он серьезно?

Ма Спок осталась при доме, то ли привязанная к нему узами старой клятвы, то ли просто привыкшая и не видящая для себя иной жизни.

Умная. И молчаливая. Готовая играть в полную дуру, которая понятия не имеет о делах хозяйских. Или имеет, но отчитываться не обязана. Она вызывала какой-то подспудный страх, и не только у Луки.

– Да, он сказал, что чует старую кровь. Это ему интересно. А что до прочего, то в Новом Свете не так много мест, где практиковали жертвенную магию. То есть много, но большей частью старых, уснувших, а это живо… он собирается писать монографию.

Лука проникся. Почти.

Монографию хлыщ пусть пишет, и негритянку ему Лука уступить готов. Негритянка Луке без надобности, а вот от Милдред пусть руки свои подальше держит. Иначе монографию свою будет надиктовывать.

– Он интересно рассказывает… – Милдред задумчиво рисовала на его щеке узоры, и хотелось закрыть глаза, расслабиться, представить, что на самом деле нет никаких бумаг. – Хотя, полагаю, и сам до конца не понимает, что там произошло. Пытается добиться от Эшби разрешения взглянуть на семейный архив.

– А тот не дает?

– Дает… только оказывается, что архив поврежден. Сильно. То ли мыши поели, то ли сырость… записи придется восстанавливать, но, как я поняла, надежды мало.

Что ж, Эшби в своем праве.

Может, оно и к лучшему. Некоторые вещи должны быть похоронены в прошлом.

– Эдисон пытается поговорить с девчонкой. Очень его заинтересовал ее… как она выразилась, бред. О невольниках. Говорит, что среди айоха и других культур встречаются те, кто способен слышать прошлое.

– А она?

– Прячется. Но Эдисон найдет. Его драконы не остановят. Пока он кости исследует… в общем, полагает, что некогда Эшби использовал невольников, чтобы расширить и преобразовать естественные пещеры в лабиринт. А затем принес их в жертву. И получил силу, через которую каким-то образом повлиял на источник. Камень – это концентратор, точка, что удерживала источник. А розы выступали живым проводником силы. Или не проводником? Он и сам не знает. А потому рвет и мечет, что документы плохо хранились и вообще…

Не отказался бы обряд повторить.

А главное, не он один такой. Так что мозги у Эшби все-таки были.

Лука факт сей признал, но легче от того не стало.

– Вот что мне в отчете писать? – поинтересовался он. И прозвучало это на редкость беспомощно.

Милдред же, поцеловав его в лоб, посоветовала:

– Правду. И ничего, кроме правды.

Глава 35

Зима на Драконий берег приходит рано.

Ледок на окнах. Солнце, которое едва-едва светит, и кажется, что оно в любой момент погаснет. Морозный воздух. Леденеющие пальцы и колючки в горле призраком грядущей ангины. От нее спасут матушкины сборы и гречишный мед. И шарф бы помог. Вчера. Если бы я не забыла его надеть, но я забыла и теперь маялась, разрываясь между нежеланием выбираться из-под одеяла и явной необходимостью доползти до кухни.

Том ушел еще на рассвете, а вернется опять за полночь. Я ему говорила, чтоб Лютого попросил, но… Не то чтобы Томас боялся драконов, скорее, подозреваю, опасался своей над ними власти и изо всех сил притворялся нормальным. Чего ради?

Все ведь знают.

Город у нас такой, что все обо всех знают. И к Томасу вдруг уважением прониклись, сделав вид, что давно догадывались о чем-то таком, просто о некоторых вещах не говорят вслух.