Драконья оспа

Юркино тело подрагивало. Очень хорошо видно в неровном, но достаточном вечернем свете с улицы. Ольга услышала Юркин замирающий глоток. И упёрлась, как под гипнозом, в на глазах поднимающийся среди светлых волос член. Рука сама потянулась его огладить. И ощутить твёрдость, покрытую мягкой кожей.

Ольга коснулась рукой дрогнувшего бедра. Невидимые волоски защекотали кожу пальцев. Если двинуться ближе — к паху — то ощущения тепла и влаги. О можно огладить то место, где бедро переходит в таз, но не задеть главного. И ощутить подхватившее чужое тело напряжение.

Сверху слышится глубокий вдох, оканчивающийся прерывисто. А Олины пальцы скользят вверх — по нижней части живота от паховых волос и выше. По твёрдому, ощущаемому подушечками под пальцами прессу. И до самой ямки солнечного сплетения.

Юрка замер, никак не направляя и не подсказывая. Только Олина ладонь дёргается от его сбитого дыхания — она как раз на животе. Вторая — растопыренными пальцами — приближается к головке. Какая же нежная. Аккуратно пройтись до её края — бугорка, почти переходящего в ствол. На котором кожа уже плотнее и сама немного тянется за пальцами, сложенными кольцом.

У Юрки срывается дыхание, когда Олина рука касается скрытых мошонкой яичек. И её саму щекочут непослушные волоски. Сердце бьётся очень медленно и глубоко. И всё в темноте плывёт. Кроме поблёскивающей круглой головки. К которой Оля приближается почти вплотную. И, сделав небольшую паузу, касается губами.

Осторожнее с зубами — чтобы не задеть. И расслабить язык. Он, непроизвольно подрагивая, снизу ложится на пульсирующий член.

Двигаться лучше осторожно. Прикрыв глаза и аккуратно растягивая горло. Перестраивая дыхание и стараясь не спешить. И чувствуя возбуждающий запах мускуса очень близко от лица.

Уже можно двигаться свободно, полагаясь на интуицию в наращивании темпа. И плотнее хвататься руками за чужие ягодицы. Чувствуя их упругость. И от того разгораться ещё сильнее.

Дыхание сбилось, а в груди стало тесно и жарко. И чужие руки всё сильнее сжимались на плечах. Двигаясь, Оля всё сильнее замечала колыхание своих обнажённых грудей. И подползающий к лобку жар. Мышцы бёдер уже начинали уставать — сидела Оля в непривычном положении: разведя колени в стороны. И растягивая поперечные мышцы.

Следующее движение получилось слишком глубоким, так что пришлось побыстрее отстраниться. Влажный член выскользнул у неё изо рта. Пара секунд, чтобы отдышаться. И снова прильнуть к члену.

Странная вещь… Вроде сама удовольствие не получаешь. Но всё равно чувствуешь чужую дрожь, угадываешь сбитое дыхание. И входишь в исступление от власти. Хочется дышать глубже и жаднее. Приникать страстнее. Чувствовать во рту возбуждённый ствол. И описывать языком влажные круги по головке. Ощущая её солоноватый привкус. Но ещё не как у спермы. И чувствовать, как орган проходит всё дальше, к принимающей его глотке. Только переключиться на иное дыхание. И двигаться так, как нравится.

А Юркины руки уже сгребают её подмышки вверх. Лица его в темноте не видно, слышно только напрочь сбитое, захлёбывающееся дыхание. И непривычно сильные руки, сжимающие под лопатками. А потом — разворачивающие к себе спиной.

Теперь перед лицом — стекло. Прозрачное и защищающее от наружней ночи. И полоска белого подоконника. На который приходится опереться руками — толчок сзади получился слишком чувствительным. Себя на стекле не видно. Разве что на коже фантомно ощущается холод стекла — лоб оказался слишком близко к поверхности. А прогнутые ягодицы скользят по телу позади. Олины колени ослабели, подгибаясь. И внизу затянуло желание прижаться, прильнуть поближе.

Тёплые руки снизу подхватывают под живот, очерчивая к талии и давая лучше ощутить тело. Потом — так нужно — двигаются к рёберным углам, почти издевательски замирая у самых грудей. Оля прогибается в спине, и выдох у неё получается влажным — со стоном. Руки уже вовсю сжимают подоконник — на пальцах наверняка остаётся плотная вмятина. А груди всё-таки плотно — наконец-то! — накрывают Юркины касания.

Оля ожидают, что они будут порывистыми и крепкими, до боли сжимающими плотные железы. Но руки так ласково и мягко легли, пальцы очерчивали ореолы и осторожно касались кончиков сосков, будто поддразнивая. И то ослабляя хватку, пытаясь Олю оставить, то наоборот, поддерживая сильнее. Противоречивые ощущения сбивали дыхание и собирались в уголках глаз слезинками.

Темнота, чужие дыхание, касания к себе — слишком много впечатлений.

Мягкие губы быстро клюнули в шею сзади. И, уже обстоятельнее, легли около плеча. Прихватывая кожу зубами и тут же зализывая. Руки уже кольцом сжилась вокруг тела — где именно, Оля уже не могла бы сказать. Плотная грудь упёрлась в спину, и дыхание неиллюзорно перехватило — Юрка стиснул. И сразу ослабил хватку, оглаживая тело и дыша в затылок.

Оля ощутила всё свое тело разом. Тяжелым и ждущим. Ждущим ещё ласки. И мокрого твёрдого касания, скользнувшего между ягодиц.