Драконья погибель

…Ветер пришел волной, словно от удара гигантского крыла. Волосы и плед Дженни взметнулись в перехлестнувшихся воздушных потоках. Подняв глаза, она увидела, как из серовато-кобальтового утреннего неба вытаивает черный силуэт дракона.

Не произнеся ни слова, Дженни повернулась прочь от собранного в путешествие каравана и побежала вверх по узкой лесенке, ведущей на крепостную стену. Черный силуэт парил подобно огромному воздушному змею; голос, возникший в мозгу, был нежен.

«Именем моим ты приказала мне уйти, Дженни Уэйнест,– сказал Моркелеб,– и вот я улетаю. Но твоим именем я прошу тебя последовать за мной – на острова драконов в северных морях. Лети со мной, будь одним из нас, отныне и вовеки».

Сердцем она понимала уже, что это последняя просьба, что откажи она и сейчас – двери захлопнутся навсегда. Секунду она стояла, колеблясь, на посеребренной инеем мостовой верхнего двора – между серебром камня и серебром неба. Она видела, не оборачиваясь, как торопливо взбегает по лесенке Джон с помертвевшим лицом и в линзах его очков мечутся жемчужные отблески утреннего неба; видела двух мальчишек, ждущих возвращения родителей в разрушающейся башне Алин Холда, – мальчишек, которых она родила, заранее зная, что растить и воспитывать их будут другие.

А дракон парил, заслоняя временами бледную дневную луну. Музыка тайного имени отзывалась в каждой косточке, огонь и железо колдовской власти вторгались в душу.

«Чтобы быть магом, ты должен быть магом,– подумала Дженни.– – Ключ к магии – сама магия».

Она оглянулась – посмотреть на Джона, остановившегося на том краю двора среди засохших яблонь. Внизу тревожно всхрапывали навьюченные лошади и мулы. Трэй и Гарет хватали их под уздцы, но испуганные животные шарахались при виде дракона. На секунду воспоминания о голосе и теле Джона нахлынули и ошеломили Дженни: сокрушающая сила мыщц и удивительно нежные губы, холодок кожаных рукавов и вечный запах костра и лошадиного пота, пропитавший его потрепанные пледы…

В глазах его она увидела отчаяние и надежду.

Потом надежда исчезла, и Джон улыбнулся.

– Что ж…– тихо выговорил он.– Если по-другому нельзя – иди, милая. Иди. Я не держу. Я ведь знал, что так все оно и будет…

Она помотала головой – хотела ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Волосы тяжкими волнами били по лицу, развеваемые взмахами драконьих крыльев. Внезапно Дженни повернулась и побежала к краю зубчатой стены, за которой, плавая в воздухе, ее ждал дракон.

Сначала метнулась душа, вбирая в себя силу ветра и хрустальной мысли-мелодии, брошенной Моркелебом, чтобы указать ей путь. Дженни чувствовала, что сущность ее стремительно перерождается, сбрасывая старую оболочку. Осталось лишь смутное воспоминание о том, как она раскинула руки против ветра и кинулась со стены, как плеснули в последний раз по плечам ее черные волосы. Но разум, уже летящий к заоблачным вершинам, – разум Дженни был разумом дракона.

А сзади, на крепостной стене, потрясенно выдохнула Трэй:

– Как она прекрасна…

Утро стерло с небес прозрачную луну; свет его сверкнул на молочно-белом шелке распростертых крыльев, брызнул алмазами с призрачно-бледной брони белого дракона.

Джон Аверсин, Драконья Погибель баллад и легенд, смотрел, как бабочка улетает с ладони, и слезы текли по его неподвижному лицу. Потом он резко повернулся и сбежал по лестнице во двор, где ждали навьюченные лошади. Выхватив повод у остолбеневшего Гарета, единым махом взлетел на Молота Битвы и направил его в улочку, ведущую из Цитадели в Нижний город, мимо которого пролегала северная дорога.

Глава 18

Извилистыми, пересекающимися воздушными тропами они летели на север.

Земля проплывала под ними – вся в синих утренних тенях и светлых бликах, отраженных ручьями и лезвиями ледников. Пролетая над морем, Дженни видела, как, шевеля белое кружево прибрежного льда, зеленое течение борется с фиолетовым; мысленно проникала она в серые водяные бездны и подвижные цветные глубины воздуха. Так видят мир драконы. Сеть магии опутывала Землю, поющее мироздание дрожало в хрустальной паутине времени.

Они расположились на ночлег среди оскаленных пиков Злого Хребта. Западные склоны зияли глубокими расселинами. Там обитали большерогие архары – маленькие и смешные, они прыгали, словно блохи, с камня на камень. Зеленоватые водопады рушились в пропасти с ледников, и каждое дерево внизу было оттенено изумрудным мхом, а дальше простирались болотистые равнины, населенные теми, кто присягал на верность господину Халната. Еще дальше к западу, за ленивыми зеленовато-белыми реками ледников, за изломанными серыми утесами морщинился, опушенный туманом, коричневый шелк реки Уайлдспэ. Зимние леса вставали, блистая наготой, по ее берегам, и проглядывало из-за деревьев каменное кружево охотничьего домика Зиерн.

Дженни бесстрастно всматривалась то в прошлое, то в будущее, как могут всматриваться одни лишь драконы.

Свободна. Наконец-то она была свободна. Хватит с нее бездарного торопливого труда, съедающего последние жалкие крохи времени и почти ничего не дающего взамен.