Драконья погода

— Ну, не станешь же ты отрицать, что с тобой происходят не совсем обычные вещи, — пояснил Ворон. — Тебе исключительно повезло, когда ты спасался бегством из «Дома плотских утех», — не сомневаюсь, что городская стража допросила лорда Ланейра и ни на секунду не усомнилась в том, что он именно тот, за кого себя выдает.

— Они искали совсем другого человека, — проговорил Арлиан. — Одна женщина объяснила мне, что люди видят то, что ожидают увидеть. — У него перехватило горло, когда он вспомнил Розу, такой, какой видел ее в последний раз, с перерезанным горлом на собственной постели. — Вот почему я постарался сделать все, чтобы выглядеть не так, как они ожидали, — продолжал он. — Стража искала бродягу, а не молодого лорда, которому нужно остановиться где-то на ночь.

— Неплохо придумано…

— Ты же меня раскусил, причем довольно быстро, — перебил его Арлиан, который вдруг забеспокоился.

— Раскусил. Если бы меня было легко обвести вокруг пальца, я бы уже давно гнил в могиле. Но, с другой стороны, приятель, мы с тобой сидим у меня в комнате, в Мэнфорте, в то время как я должен находиться в двадцати милях отсюда, с караваном, направляющимся в Лоригол. Почему?

— Ты думаешь, я тебя околдовал? — не в силах скрыть изумление, спросил Арлиан.

— Такая мысль приходила мне в голову — причем значительно позже, чем ей следовало туда попасть.

— Мне ничего не известно про колдовство и чары, — заявил Арлиан.

— Загадка, да и только.

— Может быть, мне просто везет, — попытался объяснить происходящее Арлиан. — И Судьба наконец решила проявить ко мне благосклонность.

— Может быть, — не стал спорить Ворон. — Однако я склонен думать, что здесь нечто иное. В твоих глазах, в тебе самом, в том, как ты держишься, присутствует какое-то удивительное обаяние, которому невозможно противостоять. Я склонен думать, что оно скорее всего искусственного, а не естественного происхождения.

— Даже если и так, я здесь ни при чем.

Ворон кивнул и задумчиво на него уставился.

— Знаешь, — проговорил он наконец, — мне кажется, я уже видел что-то похожее. У некоторых представителей аристократии. Они держатся так, словно рождены повелевать остальными. Тебе очень трудно отказать или усомниться в том, что ты говоришь.

— Перестань. Все это ненастоящее, — фыркнув, заявил Арлиан. — И приобретено совсем недавно.

— Но я вижу в тебе качества, о которых говорю, — продолжал Ворон. — Никто не усомнится в твоем благородном происхождении. В тебе чувствуется сила, властность, если хочешь. Когда речь идет о лорде или отважном воине, говорят, что у него сердце дракона. Такие люди становятся великими правителями или вождями.

— Сердце дракона?

Арлиана вдруг затошнило, потому что он вспомнил, как лежал на полу в подвале, прижатый к земле телом умирающего деда, а кровь старика и яд дракона стекали ему в горло. Ему даже показалось, что он снова почувствовал отвратительный вкус мерзкого зелья…

Неужели в этом все дело?

— Я родился в самой обычной семье, — проговорил он. — Мои родные жили в деревне и были торговцами и ремесленниками.

— Правда?

— Они все погибли, — продолжал Арлиан. — А меня продали в рабство.

— Однако тебя не отличишь от настоящего лорда.

— Мне объяснили, что нужно делать, чтобы все думали, будто я благородного происхождения, — признался он. — Женщины. Кое-кто из них умер. А остальных увезли.

Он подумал о Конфетке, которую в последний раз видел в экипаже лорда Дракона, и о том, что не знает, где ее искать. Может быть, она в Мэнфорте? Где-нибудь совсем рядом. Суждено ли ему увидеть ее еще раз? Нужно ее найти — только вот как? Нельзя же просто отправиться бродить по городу и спрашивать прохожих.

— Ну, если так, они неплохо потрудились, — заметил Ворон. — Думаю, дело не только в этом. А почему они вообще согласились тебя прятать?

— Каприз, — пожав плечами, ответил Арлиан.

— Ты сказал, что тебя продали в рабство. Как же ты оказался на свободе? Наверняка кто-то помог.

— Я спас жизнь надсмотрщику, — пояснил Арлиан.

— И в благодарность он тебя освободил?

— Именно.

— Мой собственный опыт утверждает, что благодарность встречается только в детских сказках, в реальной жизни ее не бывает.

Арлиан нахмурился и промолчал.

— Мне представляется, что в тебе есть нечто, заставляющее людей тебе помогать, — подытожил Ворон. — Ты говоришь, что колдовство тут ни при чем. Хорошо, я поверю. Дело в благородной внешности, сердце дракона или участи Судьбы — но это реальность.

Арлиан вспомнил вкус крови деда.

— Может быть, и так, — не стал спорить он. — Я тут совершенно ни при чем, но если таинственная сила помогает мне в выполнении моего предначертания, что же, я не стану ей мешать.

— Значит, ты считаешь, что у тебя есть в жизни особое предначертание? — спросил Ворон.

Арлиан посмотрел на него, ожидая увидеть язвительную усмешку, но обнаружил лишь задумчивое выражение.

— Да, — ответил он. — Точнее, я дал себе клятву, которую намерен исполнить, даже если на это уйдет вся моя жизнь.

— Какую?