Драконья тьма

Он снова вылетел наружу и стал осматривать ряды балконов. – Имей в виду, – обернулся он к Холоду, – у Луны нет небесного камня, и Мракокрад легко читает её мысли. Поэтому я не стал говорить о Карапаксе, заклятии на ледяных и всём остальном, пусть пока думает, что мы прилетели только из-за пророчества. Скажем потом, когда придумаем, как её защитить. Понял?

– Не думаю, что нуждаюсь в твоих лекциях о сохранении тайн, – надменно бросил ледяной.

Над перилами одного из балконов мелькнули распахнутые крылья, переливающиеся в лунном свете радужными спиралями, немного похожими на светящиеся полоски морских драконов.

– Кинкажу! – кивнул Вихрь.

Радужные крылья взволнованно замахали, и дракончики нырнули в арочный проём. Вихрь на лету подхватил Кинкажу и ворвался с ней в комнату, но поскользнулся и рухнул на кучу подушек. Малышка вырвалась из его объятий, весело хихикая.

– Ой, извини! – смутился он, помогая ей встать.

– Шутишь? Каждый раз бы со мной так здоровались! – расхохоталась радужная, поправляя крылья.

Песчаный дракончик обернулся к Холоду с Луной и тут же пожалел об этом.

Они стояли и смотрели друг на друга. Романтической позе ледяного позавидовал бы любой трагический герой, а взгляд пылал такой мучительной страстью, что даже Вихрю захотелось его пожалеть и утешить.

Вот как надо было, скрипнул зубами песчаный. Выражать свои чувства глазами, а не шуточки отпускать, как обычный незадачливый дружок. Да и с какой стати ей выбирать его, если рядом такое ледяное чудо? Даже драться не тянет – страшно подумать, что станет с Холодом, если отодвинуть его в сторону.

– Вы снова здесь! – радостно взвизгнула Кинкажу, разрывая неловкую тишину. – Просто не верится! – Она подскочила и обняла ледяного, но тут же отшатнулась, хлопая себя крыльями по бокам. – Бррр! Я и забыла, какой ты холодный!

– Очень рад видеть тебя здоровой, – кивнул он.

– А уж я как рада! Просто уж-жасно рада! Анемона меня вылечила замечательно… правда, заодно сделала уж-жасную…

– Ну вот, и у тебя тоже, – перебил Холод, улыбаясь ночной и показывая на янтарь у неё в ухе. – Хоть и безвкусица, зато теперь ты свободна.

– И вовсе не безвкусица! – возмутилась Кинкажу. – Кстати, погодите… Почему у всех одинаковые серьги, а у меня нет? Это что, тайное общество такое новое? Можно мне вступить? И почему я ещё не в нём?

Луна с беспокойством взглянула на ледяного, улыбка её растаяла.

– Что значит, свободна? – нахмурилась она. – От чего свободна?

– От злого колдовства Мракокрада, – объяснил дракончик. – Ты же понимаешь теперь, какой он на самом деле, так ведь?

– Не было на мне никакого колдовства. – Ночная отступила на шаг. – Мракокрад мой друг.

– Друг? – зашипел Холод. – Да что с тобой?

Он в ярости хлестнул хвостом, сбив с комода старинную вазу. Кинкажу метнулась подхватить её, но не успела. Ваза раскололась вдребезги, острые осколки вперемешку с белыми цветочными лепестками разлетелись во все стороны, а по полу разлилась большая лужа воды. Радужная беспомощно развела крыльями, глядя на свои лапы.

Ледяной дракончик, казалось, даже не заметил.

– Как ты можешь дружить с драконом, злее которого нет на свете? – заревел он.

– Мракокрад не злой! – сверкнула глазами Луна, вскидывая крылья. Вихрь с беспокойством переминался с лапы на лапу, готовясь разнимать друзей. – Он на самом деле хочет всем добра, просто делает его немного иначе, чем мы привыкли. Что с тобой, Холод? Ты же сам говорил, что надо дать ему шанс! Ты…

Она вдруг осеклась и зажала пасть лапами, затем с ужасом обернулась к Вихрю.

– О нет! Он что, был под…

– Под заклятием? – свирепо подхватил ледяной, ощетиниваясь иглами гребня. – Зачарован? Оболванен твоим так называемым другом? Совершенно верно! Тот, кого ты так рьяно защищаешь, заколдовал меня!

Луна не сводила глаз с Вихря.

– Ты знал, я вижу, – кивнула она. – Но ведь Мракокрад… он обещал…

– Обещал только безопасность, – поправил песчаный. – Вот и решил, что всем нам будет безопаснее, если Холод полюбит его, а не начнёт устраивать драки направо и налево. Я бы и сам не прочь заставить своего друга…

Он тут же понял, что перегнул палку. Ледяной дракончик повернулся к нему, шипя от гнева.

– Прекрати всё вышучивать! Не делай вид, что его можно оправдать! Мракокрад заставил меня обожать его. Против моей воли! Изменил мои мысли и чувства, будто я какой-нибудь персонаж из свитка, который он пишет. Для него важен только он сам, остальных он просто не принимает всерьёз, ему на них наплевать. Если ты такое одобряешь, песчаный, мы никогда не станем друзьями!

Вихрь понуро молчал. Отвечать было нечего. Как бы ни беспокоился он прежде о Холоде, но в глубине души всё же полагал, что в основе своей заклятие Мракокрада не так уж зловредно. Чем плохо, когда тебя все любят? Мысль о том, что чёрный великан думает только о себе, в голову не приходила ни разу.

– Ты прав, Холод, – буркнул наконец дракончик, – извини.

Ледяной повернулся к Луне, словно ждал извинений и от неё. Она глянула ему в глаза, но затем отвернулась, сложив крылья, и присела возле Кинкажу, помогая той собирать осколки вазы.