Драконья тьма

Громко топая, драконята устремились туда всей толпой. Пользуясь общей неразберихой он незаметно сунул под крыло один из кокосов и побежал следом.

На углу охотники рассыпались во все стороны, споря, пихаясь и обвиняя друг друга, а Вихрь спокойно двинулся к крыльцу своего дома, перед которым стояла незнакомая дракониха и внимательно наблюдала за суматохой.

– Доброе утро, – вежливо поклонился дракончик, проходя мимо.

Он сразу побежал в заднюю комнату, где мать обычно принимала заказчиков. К его счастью, никто ещё не пришёл. Кобра сидела за столом, рассматривая листок бумаги с наброском драконьей морды.

Счастье оказалось недолгим, потому что настроение у матери было хуже некуда. Подняв голову, она свирепо глянула на дракончика и рыкнула:

– Пошёл вон!

– Я… Я принёс тебе кое-что! – поспешно выпалил Вихрь, протягивая дрожащей лапой кокос. – Украл для тебя!

Кобра вскочила, раскинув крылья от стены до стены.

– Украл, говоришь? – прошипела она, шагнув к сыну. – И притащил мне?

– Да! – гордо кивнул он. – Ты же их любишь, вот я и…

– Забыл, чему я тебя учила, жалкий червяк? – взревела она, выбивая кокос у него из лап и толкая дракончика в стену. Голова Вихря загудела, ударившись о железный рожок для факела. – Ты должен думать только о выживании! О своём, понял! Никто о тебе не позаботится, кроме тебя самого! Дракон думает о себе и только о себе! Добыл кокос – никому не отдавай!

Её когти снова потянулись к сыну, но тут в дверях кто-то громко откашлялся. Кобра резко развернулась, едва не задев дракончика ядовитым шипом на хвосте.

Утирая слёзы, Вихрь узнал ту самую дракониху, что стояла на улице. Наклонив голову, она внимательно разглядывала его.

– Я помешала?

– Ничего важного, – отмахнулась Кобра, складывая крылья, – учу сынка-придурка уму-разуму.

– А что случилось?

– Слишком много думает о других. Если не перестанет, плохо кончит.

– Интересно… – Незнакомка перевела взгляд с дракончика на кокос. – Кстати, мне как раз нужны такие, кто… хорошо ладит с другими. Можем договориться.

– Он не продаётся!

Вихрь насторожился. Слова матери обнадёживали: всё-таки дорожит сыном. Вот только произнесла она их тоном, каким обычно начинала торговаться.

– Отдай мне его, – не отставала гостья, – и тогда мои Вольные когти не станут лезть в твои дела.

Кобра пренебрежительно махнула крыльями.

– Думаешь, меня волнует твоя шайка мелких бандитов?

– Ещё как. К концу года весь город будет наш, так что предложение почти королевское. – Дракониха спокойно прошла мимо хозяйки дома и поманила когтем Вихря: – Идём со мной, дракончик, который думает о других!

– Я ещё не сказала, что согласна, Тёрн! – рявкнула Кобра.

– А я уже его забираю.

– Да на что он тебе? Самый обыкновенный, лун с неба не хватает. Какой от него толк?

– Толк бывает и от бестолковых, – усмехнулась Тёрн. – Может, я тоже люблю кокосы. Тебе-то что беспокоиться, ты его больше не увидишь.

Кобра фыркнула.

– Ну, хоть такое утешение.

Дракончик ошарашенно переводил взгляд с одной на другую. Мать так легко уступила… Прежде её удавалось сломить разве что деду, а ужаснее его драконов не сыщешь. Кто такая эта чужая дракониха? Похоже, мать её даже побаивается!

– Погоди… так что с заказом? – нахмурилась Кобра, преграждая крылом дорогу Вихрю.

– Ты нашла кого-нибудь из них? – Тёрн кивнула на портрет, лежащий на столе.

– Нет, пока никаких следов.

– Тогда продолжай искать, за прежнюю плату. – Она кинула Кобре в когти тяжёло звякнувший кожаный кошелёк и вновь повернулась к дракончику. – Нам пора.

– Но как же… – смутился он. – Моя мама…

– …Не желает больше тебя видеть! – грубо оборвала Кобра, жадно пересчитывая монеты.

Вихрь заморгал, едва сдерживая слёзы. Плакать нельзя, тогда точно выгонит.

Чужая дракониха присела перед ним, и он впервые заметил, какие у неё добрые глаза.

– Тебе будет хорошо со мной, – шепнула она. – Ты мне нужен, я стану о тебе заботиться.

– Н-но… м-моя мама…

– Мне очень жаль, что ты ей не нужен… но теперь твоя жизнь изменится. Пойдём со мной, и сам увидишь.

Она погладила его крылом и повернулась к двери. Вихрь шагнул было следом, но на пороге обернулся. Мать увлечённо выкладывала на стол монеты аккуратными стопками. Почувствовав взгляд сына, подняла голову и фыркнула.

– Ждёшь прощальных слов?.. Могу только повторить, ящерка: думай о себе и больше ни о ком! Ты никогда не достигнешь высот, так что не пытайся геройствовать, иначе только подохнешь без толку… И не вздумай приползти назад, понял? Чего тебе ещё?

Тёрн обняла его крылом и подтолкнула к выходу. Челюсти её были сжаты, как будто она сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего.

Родное крыльцо мелькнуло в заплаканных глазах, и когда дракончик снова их поднял, вокруг уже тянулись незнакомые кварталы другой части города. По обочинам росли пальмы, такие же выглядывали из-за стен дворов, словно любопытствуя.

– Можно тебя спросить? – заговорила спутница.

Вихрь молча кивнул.

– Куда ты дел ту песчаную мышь?

Он полез в холщовую сумку, висевшую на груди, и вытащил дрожащий комочек серого меха. Тёрн наблюдала, как дракончик выпускает зверька в дыру под стеной.

– Так и думала, что ты её спас.