Драконяша для отшельника

Это все она потом уже говорила, после того, как я душу отвел. Пару раз.

Очень хорошо отвел, с фантазией прямо. И платье в ход пошло, и чулочки, и чокер на тонкой шейке.

Вспоминаю сейчас, как я ее трахал, за этот чокер придушивая чуть-чуть, чтоб до звезд, но не до боли, и в паху все приятно ломит. А учитывая, что Валя кончала прямо серией, понятно, что тоже завелась. Надо будет бдсм опробовать… Легкий. Должно зайти.

После двух раундов Драконяша отдышалась и решила обидеться на грубые слова.

И даже ткнула меня носом в файл на рабочем столе, который был подготовлен для отправки Витале.

— А какого хера он не там, где надо, лежит? — опять взревел я, проверив и убедившись, что не врет, и все реально на месте, без всяких там живых лесов и прочего бреда. И без розовых соплей.

— Он там, где надо, лежит, — надула губки Драконяша, выведя мне название папки “Итоговые варианты”. — А этот я просто на рабочем столе забыла, потом хотела удалить…

— А чего не удалила? — немного сбавил я тон.

— Ты отвлек, — буркнула Драконяша, — с кресла поднял и прямо на столе… Не помнишь?

М-да… Было дело, да… Не, ну а чего она такая няшная? Соблазн сплошной ходит тут. Сидит. Работает…

Я немного задумался о том, что в последнее время вообще берега потерял от счастья и доступности ранее недоступного объекта. Хотя, может, просто наверстываю? В конце концов, сколько я на нее дрочил, это же пиздец. А потом раз — и в кровати она! Тут и святой бы сорвался.

— Я просто подумала, что было бы забавно… Хотела тебе потом показать, а ты… Дурак, — обиженно высказалась Драконяша, а я вздохнул…

Ну, может и дурак.

Потом словил ее, пока не начала придумывать херню, опрокинул опять на кровать.

— Не-е-ет, — застонала Валя, в противовес своим словам, податливо раздвигая ноги, — я не хочу-у-у… Ты — гад, не слушаешь…

— Ну прости, — пробормотал я примирительно, устраиваясь между ее ног и жадно разглядывая мокрую, набухшую сердцевинку, — сейчас залижу обиду…

И зализал.

Тоже душевно.

Ей понравилось.

И вот мы лежим, в приятном послесексовом расслабоне, во рту у меня ее вкус, перемешанный с табачным, и это очень пикантно. На дворе — яркий день, в доме ни души, зверье на улице, Львовна срулила. Жизнь хороша!

Но Драконяша, как истинная баба, умеет испортить момент вовремя заданным вопросом.

— И ничего я не засранка, — бубнит она, но, видно, любопытство важнее обиды, потому что продолжает водить пальчиком и смущаться.

— Говори уже.

Все равно ведь достанет. Лучше сейчас, пока не наворотила в красивой башке своей всякой хуйни.

— Я не спрашивала, но все время думаю…

Так, не вставлять реплику, что просится, не надо, Бур! Пусть скажет уже, а потом я ее еще разочек выебу. За то, что момент моего расслабона испортила. Видно, не всю энергию из нее вытрахал, раз вопросы в голове еще какие-то имеются.

— У тебя были женщины?.. Ну, до меня?

Охуеть.

От неожиданности давлюсь дымом и кашляю так, что Дракоша привстает и с тревогой смотрит на меня. А я не могу тормознуть, дым попал не в то горло, теперь дерет.

Как сигарету не проглотил, хер его знает.

Когда, наконец, выдыхаю, Драконяша уже стоит рядом со стаканом воды.

Жадно пью, потом наконец-то прорезается голос:

— Ты еб… С ума сошла, что ли? Ты думала, я — кто? Девственник?

— Нет, ну что ты? — краснеет Валя, — просто ты… Ну… Гей…

— Я-а-а?

Бляха, забыл, что про меня Конь ей плел!

Лихорадочно подсчитываю, сколько времени мы с ней тесно дружим организмами. Получается, не меньше месяца… И все это время Драконяша была уверена, что я — гей.

Картина маслом, блять.

Да что у нее в голове?

— Я, Дракоша ты глупая, стопроцентный натурал, блядь! — рычу я с досадой, — и всегда им был!

— Но… Борис… И Лина до сих пор уверена, что ты внезапно стал би…

— Ебать!!!

— Ну не ругайся, я просто думала-думала…

Больше Драконяша ничего не успевает сказать, потому что я дергаю ее за полу своей же рубашки, спешно накинутой на голое влажное тело, и мгновение спустя она уже смотрит на меня снизу. Ошарашенно, испуганно… С ожиданием.

Последнее торкает, как всегда, ощущаю, как все внутри горит, недвусмысленно толкаюсь уже вполне готовым к бою членом:

— Я, похоже, херово тебя трахаю, раз ты вообще такие мысли допускаешь… Ничего, сейчас поправим ситуацию…

— Нет-нет, я не это… Ай!

Я не дослушиваю, жестко двигаю бедрами, рывком погружаясь в гостеприимно влажную плоть.

Перед глазами слегка темнеет, как обычно с ней бывает, настолько кайфово, наклоняюсь, перехватываю Драконяшу за горло. Двигаюсь жестко и грубо. Потому что пиздец вообще!

Месяц со мной спать и думать, что я пидарас!

Кому расскажи… Никому нельзя такое рассказывать! Мужики не поймут! И Коню, главное, не трепануть, ржать же будет до икоты.

— В каком месте я, бля, похож на пидараса? — рычу, двигаясь все безжалостней, вышибая каждым толком жалобные стоны. Давай, стони громче, зараза такая!

Так меня назвать! Так обо мне думать! Отомщу, бля! И мстя моя будет страшной!

Драконяша не отвечает, только рот широко раскрывает и глаза закатывает. Сжимаю крепче горло, перекрывая доступ воздуха.

Краснеет и кончает с такими спазмами внутри, что меня ведет, как пацана.