Драконий камень

Как по коже граблями проскрежетал звук открываемой двери, петли явно никогда не смазывали. Кто-то с усилием дыша, протиснулся в узкую щель слегка приоткрытой двери. В самый последний момент Кирилл и его товарищи спрятались за грудой мусора. Тусклый свет от его фонаря в конвульсиях забегал по стенам и упёрся в грязную речушку. Грузный человек постанывая, волоча ногу, приблизился к воде. Он с трудом опустился на колени, что-то пробормотал напоминающее молитву, зачёрпнул ладонями воду и стал жадно пить.

— Что он делает?! — в ужасе воскликнул Костя Сталкер.

— Тише, — вздёрнулась на него Катя.

Мужчина встрепенулся, поднялся с колен и обвёл взглядом тёмное помещение. Раздул ноздри, но всё было пропитано адской смесью лекарств, плесенью, гнилью и он не почувствовал запаха людей.

Кирилл вгляделся в этого человека и с тревогой понял, что это ещё одна проблема для них. Ничего живого на его лице не было. Кожа была синюшной в струпьях и язвах, а нижняя губа отвисла и с неё текла липкая слюна.

— Мора, это ты? — раздался его замогильный голос.

Воздух словно уплотнился. В опасной близости стали падать камни, и в стене образовалась трещина. В неё с трудом протиснулась огромная женщина в белой одежде и с распущенными волосами. В костлявой руке она держала окровавленный платок.

— Плёткой тебя от нехолощённого коня, — раздался её глубокий грудной женский голос.

— Ещё скажи, тележной осью наотмашь и с первого раза, — охотно принял её шутку грузный мужчина.

— Именно с первого удара, второй тебя оживит, — выдавила смешок Мора. — Зачем меня звал, хопотун, по делу или как? Смотри, когда-нибудь допросишься, дочерей на тебя напущу, — сурово сдвинула она брови.

— Снова шутишь? Я мёртвый колдун. Дочки твои мне до одного места, — цинично сплюнул он на пол.

— Ты прикуси язык, не ровен час, оживлю тебя и отдам им на потеху, — беззлобно сказала она и утёрлась кровавым платком. Не замечая затаившихся за ящиками людей, обдав их запахом давно увядших роз, Мора прошла совсем рядом.

— А знаешь, — неожиданно взгрустнул хопотун, — а я не прочь отдаться твоей старшей дочери Невеи.

— Влюбился, что ли? — усмехнулась страшная женщина.

— Мы по духу близкие.

— Знаешь, что я тебе скажу, — наклонилась к мёртвому колдуну Мора, — ты рылом не вышел. Невея не для таких, как ты.

— Словно в душу наплевала, — поморщился хопотун.

— Рассмешил! Души у тебя давно нет!

— Когда-то была, — задумался мёртвый колдун, — но я быстро и очень выгодно её продал.

— А выгодно ли? — склонив большую голову, с немалым скепсисом спросила Мора.

— Нет, раз ты Невею мне не отдаёшь, — раздул ноздри хопотун.

— Заладил, Невею ему подавай! А что ты для этого сделал? Вселяешься в покойников, по ночам сосёшь кровь и заедаешь живых людей. И это ты считаешь хорошей работой?

— На что учился, — хмыкнул мёртвый колдун.

— Вот и не дёргайся. Зачем меня звал?

— Ты сама пришла, — хопотун в недоумении пожал плечами.

— Я прихожу тогда, когда требуется массовый мор напустить, — Моровая Дева встряхнула распущенными косами.

— В принципе да.

— Что да?

— Время пришло. Новый бог требует больших жертв.

— Как мне надоели все эти ваши новые боги! То один, то другой и всем нужна лесть, поклонение и человеческие жертвы.

— Ты ли это говоришь, Мора? — удивился хопотун. Ты опустошала целые страны и, если память мне не изменяет, даже континенты.

— Когда люди свергли своих старых богов, исчезла Совесть и душа опустилась до уровня товара. Я вычищала скверну и надеялась на обновление. Часто после пожара кедровые орешки трескаются и выпускают свежие ростки, так и с людьми.

— Всё новое, а идеи старые, — задумался хопотун. — Толку никакого.

— Э нет, кое-что прорастает.

— Заблуждаешься, прекрасная Мора, люди друг друга терпеть уже не в силах.

— Неужели надвигается революция?

— Верхи не могут, низы не хотят, — кивнул мёртвый колдун. — Потусторонние выходят на поверхность, и всех людей будут скидывать в Пекло.

— Идея не очень хорошая, — Мора прикусила губу, — и весьма грубая. Если людей не останется и вы сгинете.

— Это как? — с нижней губы потянулась слюна.

— Тупой ты, а ещё Невею хочешь, — с брезгливостью покосилась на него Мора. — Еды для вас не станет! Друг друга заедать будете! — страшно улыбнулась она. — В общем, пока сама не разберусь, мор напускать не буду, — решительно произнесла она.

— Людей жалеешь? — ухмыльнулся мёртвый колдун.

— Как заговорил. А ты копни в своей памяти, ведь тоже был человеком. Неужели в тебе нет ни капли жалости?

Хопотун поскрёб голову, возвёл мутные глаза к верху:

— Я не понимаю это слово, — искренне сознался он.

— Странно, и зачем когда-то мы с вами подобными заключили союз?

— Наверное, чтоб было равновесие, — рискнул заметить он.

— В последнее время всё больше убеждаюсь, что это было явно ошибочное решение, — поджала губы Мора.

— Но новый бог…

— Я богам не присягаю, я сама богиня. А он не бог, лабораторная крыса, как впрочем и все вы. Нужно будет сама его задавлю, — её грудной голос налился небывалой силой.

Хопотун поёжился под её взглядом, он мёртвый, но и ему стало жутко, очевидно есть нечто страшнее смерти.