Драконий Катарсис. Изъятый

И теперь, несмотря на некую раздвоенность сознания, я прошел все испытания Тримурры. Я, Пармалес-Валентин, преодолел сложную инициацию хайверса. И теперь способен сам решать, кому и сколько энергии выделить, у кого и сколько отнять. Для осуществления этого достаточно вступить в физический контакт с тем, кого ты хочешь наградить или покарать. Мои мысли скакнули от умиления к жестокому разочарованию, испытанному мной пару часов назад, до того как я вошел в тронный зал белого племени. Я теперь все-таки больше хайверс, чем ханхай. И лишился свободы в оперировании Силой. Хайверс – никакой в роли мага. Он просто не маг. Тут есть свой огромный минус – я больше не смогу создать даже примитивный огонек. И есть еще более весомый плюс. Энергия, направленная в меня, отразится в того, кто ее направил. Я защищен от сил четырех богов. Огненный Хтон, ледяной Медос, пресветлый Ливиц, темный Хтолим… Все ваши молнии, удары огня, пики обсидиана, дурные иллюзии и навеянные обманы вернутся назад к тем, кто попытается поразить меня вашей силой. И это – хорошо. Поможет сделать задуманное с наименьшими потерями.

Отвлекшись на минуту от размышлений, я окинул взглядом тронный зал. Князь успел куда-то испариться. Дождь с ним, с этим убогим. Надо будет заменить кем-нибудь поспособнее к правлению. Со стороны племенных складов, расположенных в стволе каньяна за домом князя, прошел огромный рогатый тур, неся на плечах несколько тюков с трофеями прошлых войн: кольчугами, панцирями, боевыми амулетами и всевозможным оружием. Вот тоже проблема. Пока он занят и мы не разговариваем, изменения в моем характере останутся секретом. Все-таки Валь – слабак, слишком бурно реагирующий на чужую боль. С таким изъяном я не выживу в своем вновь обретенном мире. Так что придется проявить некоторую осторожность, чтобы не показать, что я из слабовольного слюнтяя превратился в настоящего моркота со стальным характером. Пройдет немного времени, и наша память сольется окончательно, как и сознания, души и энергии. Вот тогда все встанет на свои законные места. И можно будет заняться Пятой Силой. К тому моменту она уже не сможет причинить существенного вреда. А до тех пор…

Суинаска, Владычица Пустоты, всегда была над всеми остальными силами. Она реально может причинить мне вред, да еще какой. Стоит ей выяснить, что в Лахлан вернулся заклятый Пармалес, погубивший у ее детей надежду на продолжение рода, а затем и их самих, она вывернет мир наизнанку, но найдет меня и попробует отомстить за драконов. Из моих уст вырвался издевательский смешок. Кто же знал, что присоединение к Драконьему Источнику созданной моими руками Филиграни приведет к такому эффекту. Все мужчины крылатого народа просто спятили под воздействием сошедшего с ума источника их жизненной силы. Они стали набрасываться друг на друга и умирать, не в силах остановить всепожирающую тягу ко вкусу плоти соплеменников и соплеменниц. Все-таки те эльфийки, что помогали мне в создании Филиграни, осуществили свой замысел. Уже после я понял, что они специально изменили структуру артефакта, чтобы уничтожить опасный для них народ. Еще бы, драконы считали за честь истреблять лучших рыцарей, воинов и ученых эльфийского племени, веря в то, что, забрав жизнь такого выдающегося существа, они сами станут лучше, умнее, выносливей… Дикари с крыльями, одним словом.

Самое поганое во всем этом то, что они как бы остались в стороне, эти хитрые ушастики. Филигрань драконам подсунул я, моркот. И моркотов последние драконы в итоге и наказали за содеянное. Типично для эльфов – таскать каштаны из огня чужими руками. Черная ветвь лесного народа была уничтожена полностью благодаря своевременному предательству моей сестры. Она спасала остальных, это я понимаю. Крылатые могли уничтожить вообще всех моркотов, но в итоге удовлетворились черной ветвью. Обезумевшие драконы, впавшие в настоящий Катарсис ощущений, порезвились в Лахлане знатно. Особенно досталось землям туров, которые в итоге вынуждены были просто уйти из своих выжженных земель. Достаточно быстро драконы стали умирать от истощения. Они забывали обо всем, беспрерывно предаваясь жажде крови и похоти: о еде, о питье, о сне. И умирали. Когда умер последний мужчина-дракон, немногие выжившие женщины крылатого племени выяснили, что именно случилось и кто виноват. И настал тот страшный день возмездия. Они не жалели себя, эти грозные существа. Рвали тела, чтобы добраться до моркотов в дебрях каньянов. Гибли сотнями, но продолжали уничтожать нас. И уничтожили, надо отдать им должное. Я погиб уже под конец, когда от племени остались только мы с сестрой. Кажется, я тогда сошел с ума – видеть гибель собственного народа до последнего ребенка… Разум точно уснул в тот день. Иначе с чего бы я кинулся на последнюю крылатую убийцу, еще способную плавить дыханием небеса. И сгорел, естественно. Интересно, а что случилось с ней, кажется, ее звали Треньянэ? Не суть важно. Встречу – убью, и весь спрос.