Драконий Катарсис. Изъятый

Наутро я проснулся от непередаваемых ощущений. В теле болело все — падение во владения здоровенной унгиаш даром не прошло. Все попытки форестессы и ее спутницы попользовать меня целительской магией окончились полным провалом. Разве что обе охотницы стали чувствовать себя намного лучше. Естественно — ведь магия спокойно отразилась на тех, кто пытался направить на меня заклятия исцеления. Пришлось трем моим спутникам изобретать примочки, мази и перевязки. Горотур огорченно мотал головой и басил о том, что теперь дорога займет намного больше времени. А Клэв и Квазя отмахивались, уверяя, что и без магии поставят меня на ноги в считаные минуты. Когда они буквально сделали это, я выпал в осадок. Эти две… Даже не смог подобрать слов — боль мешала. Они просто схватили меня за руки и ноги, вытащили из куррики и поставили на ноги. Пошатываясь, я все-таки родил пару фраз об их умственных способностях, но тут же заткнулся — девицы, похоже, восприняли мою язвительность за настоящий комплимент, расцвели и возгордились.

Наскоро перекусив чем-то из запасов тура, мы двинулись в путь. И уже через час я осознал, что вполне бодро шагаю по тропе, не ощущая в теле особых проблем. Наши новые спутницы возгордились окончательно, и Клэв с этакой ноткой превосходства пообещала, что на ужин мы будем есть сладкое мясо сосуна. Правда, потом Квазе пришлось долго объяснять мне, что это просто такое животное, питающееся древесным соком. Клэв обиделась на мой ржач.

Следующие часы пути я мучился от тяжелых раздумий: запытать тура или нет? Вчерашняя его фраза про какой-то фурраж ела меня поедом. Что это такое и зачем туры его проходят? По всему выходило, что и Клэв с Квазей знали ответ на мой вопрос. Так что у меня была альтернатива: приставать к Горотуру или донимать охотниц. Когда я попытался поговорить об этом с Клэв, та, еще помня мой смех над ее словами, гордо задрала нос и усвистала куда-то вперед, типа на разведку. Квазя же загадочно улыбнулась неподражаемым лягушачьим ртом и ответила:

— Спроси своего друга, моркот.

Однако Горотур лишь отмахнулся, пробурчав что-то про «потом». В итоге пыточные планы провалились. Зато девицы уже вдвоем взялись за меня. Причем первый же вопрос Клэв поставил меня в тупик. Она пристроилась к моему шагу, улыбнулась и спросила:

— А ты зачем покрасился в черный цвет?

— Э-э-э, — не сразу понял я вопрос.

— Ты ведь белый, да? Это у вас такая новая традиция, что ли? Или у тебя какой-то интерес? Прячешься, да? А от кого? Почему тебе надо маскироваться? Это как-то связано с тем, что вы идете в Сердце Бездны?

Мои глаза начали сползаться в кучу, но я героически справился и ответил, немного подумав:

— Это мой натуральный цвет, форестесса.

— Ну и ладно, — опять надулась Клэв. — Не хочешь отвечать — и не надо.

Она приотстала и зашепталась с Квазей. Та послушала шепот зеленой охотницы и хихикнула раз, потом другой. Окончательно разочаровавшись в нас с лягухой, Клэв перекочевала в голову нашей цепочки, где стала донимать Горотура. Вскоре мы остановились на привал возле небольшого бассейна воды, скопившейся в наросте сбоку от тропы. Я с наслаждением избавился от своей котомки модели «смерть туриста» и, потягиваясь, прошелся туда-сюда, балдея от легкости. И в каком-то шаге от зарослей возле тропы что-то нагло сграбастало мое несчастное тело, а теплый шепот ворвался в уши:

— Привет, светлячок! Давно не виделись!

От моего вопля Клэв, пинавшая к туру какую-то палку для костерка, взвизгнула и бросилась на лапы к своей подруге. Та, в свою очередь, ощетинилась парочкой извивающихся молний, впрочем не спеша запускать их. Я же вдруг понял, что благополучно сижу чуть ли не на голове тура, вцепившись в его спасительные рога. Все вчетвером мы уставились на неожиданного гостя.

Наверно, я все-таки становлюсь пророком. Вчера спел песенку про полет и улетел. Потом помечтал на предмет пощупать живую форестессу в листьях… И вот она, морда гербарная! Гладкие листья, зеленые глаза, куча наглости во взоре. Гаста, что ли? Я так и спросил, на что куст жизнерадостно ответил:

— Конечно, сладкий мой! Я услышала, что ты в наших краях бродишь, сразу решила, что навещу!

— Спасибо, не надо! — опасливо проворчал я, и не думая слезать с набыченного тура, следившего за каждым движением лесного существа. — После нашего прошлого разговора меня чуть не убили. А еще раньше наша встреча тоже была как-то не очень…

Лицо Гасты стало серьезным. Растительная женщина кивнула и сказала:

— Потому я и здесь, Террор. Нам надо поговорить.

— Говори, — разрешил я с высоты своего положения.

— Наедине, — намекнула зеленоглазая.

— Они тебе мерещатся, — сообщил я, даже не думая слезать. Очень уж странную реакцию вызвали во мне объятия этой лесной дивы. Словно я оказался в долгожданном доме, где невыразимо тепло и уютно. Однозначно колдунство применяет, скотина листвяная. Я тут же прогнал от себя саркастическую мысль о том, что на меня вообще-то магия не действует. Гаста вздохнула, встопорщив листву по всему телу:

— Тот харрами идет по твоим следам. Он сейчас наблюдает за нами.