Драконий коготь

— Добрые волшебницы, — кисло усмехнулась Нелейка, — не должны подрабатывать, отдавая другим свою одежку. Дурацкая твоя сказка, Дебрен, и нежизненная. Это что же? В полночь, когда бал только-только разгорелся и пришло самое время веселиться, девица ни с того ни с сего убегает? Так тебе ее и отпустят. Нажралась, наплясалась, а как пришла пора отблагодарить — так она шмыг домой?

— Вы что, пришли сказки обсуждать? — поморщился Борис.

— Верно. — Путих отставил пустую колбу. — Надыть формальности соблюсти. По уполномочию князя объявляю конкурс на магические услуги. Открытый. Чувствует ли себя кто-либо из присутствующих в силах, не прибегая к помощи остальных, отыскать особу, коя, удирая с бала, потеряла эту туфлю? Борис? — Старик покачал головой, встал и отправился подбросить полешек-другой в отжигательную печь, из которой крепко несло горящей серой. — Нелейка? Тоже нет? Ну да, ты же плохая ворожейка и баловство осуждаешь.

Нелейка пожала плечами, но смолчала.

— Ну так тебе повезло, Дебрен. На солидный куш не рассчитывай, потому что с чужестранцев у нас такие пошлины дерут, что еще и из собственных доплатишь. Но парень ты что надо, в силе, потенция, как мы видели, есть… Ничего, глядишь, тебя Олльда наградит. Сестра Игонова, значит.

— И полкняжества в придачу? — изумился Дебрен. — О черт побери… А я думал, что так только в сказках бывает…

— И правильно думал. Девицу возьмешь в жены и приданое, вот и все. Я б на твоем месте не стал нос воротить. Олльда вполне собой ладненькая, до парней с потенцией большая охотница, а из-за этой «охотности» и приданое удвоила презентами, хоть ей всего-то двадцать шесть весен.

— Двадцать шесть. Статистика утверждает, что женщины до тридцати пяти доживают. Старовата малость девушка-то.

— Мне тридцать, — вставила Нелейка. — Одной ногой уж в могиле, так, может, поторопитесь, а-то, глядишь, тут при вас и помру.

— Прости. Нет, господин Путих, я контракт не подпишу.

— Понятно. Ну, тогда от имени князя создаю специальную комиссию в составе здесь присутствующих. От себя лично скажу, что вы неглупо поступаете. Комиссиям голов в случае чего не рубят.

— Настолько все серьезно? — Дебрен поднял туфлю, повертел в руках. — Можно спросить почему?

— Можно. С князем… — Путих глянул в листок. — Ага. С князем «случилось временное недомогание, не мешающее, однако, исполнению обязанностей по правлению…» — Он вздохнул, свернул бумагу. — По-людски говоря, прихватило ему живот, больше в нижней оного части, и вылетел князь из трапезной, на бегу повалив конюшего и одну прислужницу. Охрана сразу же взялась за дело, нескольких человек поколотила, кто-то на глевию наткнулся, исповедника в костер сунули… Бардак, короче говоря. Ну а виновница, поскольку это была баба, воспользовалась замешательством, взяла, как говорится, ноги в руки. А вы эти ноги, точнее — ногу, должны отыскать.

— Почему? — спросил магун уже более прохладно. — Потому что на князя совершили покушение, и он жаждет отомстить?

— Нет, Дебрен. Потому как от бабы, ну, у которой, значит, нога, если это была баба, изумительный запах шел. Бедняга Игон жаждет затащить ее под перину. Или его.

Довольно долго стояла тишина. Борис копался в печи, бормотал по книге какие-то заклинания в обложенную дровами трубу. Дебрен поднялся из-за стола.

— Я сейчас, — бросил он Путиху. — Нелейка, можно тебя в сторонку отозвать?

Они вышли из мастерской на боковой дворик старой части замка. Было уже темновато, из-за окон доносился стук ложек.

— Ты не докончила ворожбы, — буркнул он, не глядя на стоящую рядом женщину. Удивительно, но только здесь, в замке, он заметил, какая она маленькая. Она доходила ему всего лишь до плеча.

— Знаю. — Она, кажется, улыбнулась. — Было больно? Прости.

— Зачем ты это сделала?

— Ты веришь в предназначение, Дебрен? — Она не дала ему ответить. — Я — верю. Но думаю, что его можно обмануть. Во всяком случае, надеюсь. Поэтому, когда я увидела две единички… Я ведь не добрая ворожейка. Но как злая я действительно хороша. Что выброшу, то почти всегда сбывается. Я имею в виду уровень несчастья, а не какой-либо конкретный случай.

— Две единицы? — удостоверился он. — И поэтому ты чуть не раздавила мне пальцы? — Он улыбнулся. — А я думал, ты меня не любишь. Этот Юрифф…

— Юриффы… Они братья. Из тех, кто встал у них на пути, некоторые выжили, хотя, как правило, оставшись инвалидами. Но когда выпадают три единицы… Я испугалась. Даже двойка предвещала бы что-то скверное. Самого удачливого клиента, которому выпал такой расклад, когда он ушел от меня, ограбили, отрубили три пальца, чтобы перстни снять, ну и обе ноги переломали, потому что он еще кричал, мол, догонит грабителей. До сих пор на костылях ковыляет. Потому как одну ногу ему медики напрочь оттяпали.