Драконий коготь

— У меня, пожалуй, не оттяпают, — улыбнулся он. — Хотя б еще чуточку посильней… Твердые у тебя сабо. — Он посерьезнел. — Слушай, Нелейка, я хочу знать, в чем все-таки дело. Потому что мне эта работа не по душе. Насколько я знаю жизнь, девушки так панически сбегают с балов в основном только по одной причине. Невинность спасая. А порой и жизнь.

— Наворожить тебе, чем грозит отказ? — догадалась она. — Прости, Дебрен, не получится. Я не прихватила с собой кости. Если б Путах заметил, что я кинула, он бы наверняка спросил, а ты б с ходу сказал правду. Это серьезное дело. Ты слышал. Он мог потребовать, чтобы ты сдвинул ногу и показал, что выпало. А тогда уж пиши пропало. Шестерка еще могла бы все свести на нет, или, самое большее, приданое Олльды оказалось бы не таким уж двойным. А уж от пятерки и ниже…

— Благодарю. Без костей, как я понимаю…

— Я прачка и не более того. Печально, но ничем помочь не смогу. Из чар я знаю только кости, ну и пару-другую заклинаний, полезных при стирке. Против пятен, для быстрой сушки… Так, мелочишка. Правда, на нее я в основном и живу.

— А не за счет ворожбы?

— Я не умею предсказывать хорошее. Я же говорила: я скверная ворожейка. Или какое-нибудь несчастье людям предскажу, или ничего. Так что неудивительно, что порой даже скопейка не заплатят.

Он слышал о таких случаях. Узкая специализация, блокада большинства полей при одновременной повышенной восприимчивости к строго ограниченным импульсам, определенным судьбой. Порой зловредным.

Они вернулись в мастерскую. Дебрен попросил Нелейку заняться составлением условий, а сам взялся обговаривать с Борисом план анализов. При этом старался не думать, что они дадут. Кое-как сводя концы с концами, он с малых лет ходил в башмаках, поэтому кожа ступней была тонкая. Конечно, не настолько, чтобы определить, какие цифры выдавлены на сторонах косточек. Но он был всего лишь человеком, знал, что такое страх, и не мог отделаться от ощущения, что под придавленной Нелейкиным сабо ступней не было шестерки.

— Проснитесь, господин унтер. Сразу видно, что вы служили в армии. Трезвым уснуть за столом…

— А, Дебрен. Тот, что резиной вразнос торгует… — Путих глянул не совсем осмысленно. Зевнул. Посмотрел на клепсидру. — О, уже полночь? Да я и верно вздремнул. Откуда ты знаешь, что я служил?

— Ну, ведь… Если вы называете себя унтером…

— Ха, вижу, в Лелонии придерживаются добрых правил. Значит, у вас в унтера гражданских не берут. И правильно делают. Но тут и цивильными не брезгают. Меча из ножен этакий без клещей не вытащит, а звание ему дают. Эх, уж это наше Совро…

— Звание? Так… унтер означает?..

— Не знаешь? По поручениям правящего сейчас князя. Значит — доверенная личность. Именно для таких, как эта вот деликатных работ. М-да. Ну, как там идет дело? — Он оглядел задымленную и заляпанную реагентами мастерскую. — Вони, чую, напустили вы через край. За десятерых. Не иначе как Борис снова до руды добрался и золото изготовляет.

— Обижаете, господин унтер, — заявил старик. — Я изо всех сил трудился. Философский камень четырнадцать веков ожидал своего открывателя, так что еще денек подождет. А золото — не заяц, из руды не убежит… — Он поставил перед Путихом большой поднос с множеством стеклянных флаконов. — Вот результаты наших с Дебреном усилий. Согласен, один я и половины бы не сделал.

— Вода? — поднял брови унтер. — Что вы тут мне…

— Водные взвеси, — гордо пояснил Борис. — Мы взяли с туфли пробы посторонних материалов, то есть не свойственных истинной туфле. Дебрен их рассепарировал, я быстро организовал размножение, ну и пожалуйста! Готово! Теперь мы уже знаем, что в туфле было.

— Нога? — неуверенно спросил Путих.

— Нога тоже. — Дебрен глянул через ворожейкино плечо на густо исписанный лист тетради. — Размер ступни: один к одному — дамская ступня. Ничего хорошего в этом нет. Вроде бы размер тридцать четвертый или тридцать пятый. О тридцать шестом не говорю, потому что в этом случае девка бы в башмачках-лодочках пришла, а не в туфельках. Но нога так устроена, что из всех размеров самый типичный подходит. Иначе говоря, не меньше чем у половины женщин такие ноги. Хорошо хоть, что норма старая, из ранних веков, но мы-то в средневековье живем. Люди сейчас покрупнее вырастают, потому как благосостояние повысилось, ну вот и баб с таким размером дамских туфель осталось уже немного. Но если это была молоденькая, то расти не прекратила, и тогда получается, что мы снова в дебри забрели. Да еще стебелек соломы нашли. А это может говорить о том, что туфлю подгоняли по ноге.

— Что вы болтаете, мэтр? — очухался от легкого одурения Путих. — Я и без колдовства вижу, какая это туфля. Спереди полуоткрыта, сзади полностью… А каблук? Солому сувать в такую непристойную обувку?

— Непристойную?