Драконий подарок

Стражников вымело в коридор, и один из них побежал докладывать блондинке о начале родов, а остальные стали решать, кто останется со мной, а кто поедет в ближайшую деревню на поиски повитухи или хотя бы опытной женщины.

Пока продолжались дебаты, боль вновь усилилась, и я застонала, вцепившись в умывальник, а едва отпустило – мысленно завопила:

– Жан, так тебя через колоду! Где тебя носит, когда я рожаю твоего ребенка? И Ролен – тоже хорош, мне больно, а его нет рядом!

И тут я услышала отчетливый хруст, как будто мой отчаянный крик, на грани боли и страха за жизнь младенца сломал какую-то скорлупу. В голове зазвенело, а потом хором закричали два мужских голоса:

– Любимая, где ты?

Растерявшись, я только передала картинку моей тюрьмы и видение блондинки, потом меня скрючило, и я на несколько минут выпала «из эфира». А когда вернулась, поняла, что Ролленквист летит к зачарованной башне, с которой почему-то слетели все заклинания, а на шее у него сидит Жан и умоляет меня дождаться их и не умирать от такой адской боли.

Я в ответ ласково отправила обоих пешим маршрутом и, к собственному удивлению, спокойно занялась пирогами с зайчатиной. Стражники уже определились к этому времени, и двое зашли ко мне, переминаясь с ноги на ногу и глядя, как я жадно ем.

– Миледи, может, вы ляжете в кровать? – робко спросил один из них – тот, что помоложе.

– Зачем? – буркнула я, допивая остывший травяной отвар.

– Леди рожают в кроватях, – растерянно сообщил он.

– Я не могу лежать, – сказала я, дожевав кусочек сушеной сливы, – спина болит, но если у вас сильные руки, вы можете мне спину погладить, вдруг поможет.

Молодой стражник смутился и отступил, а тот, который постарше, шагнул ближе и начал тереть мне спину сильно надавливая костяшками пальцев.

– Ах-х-х, – я благодарно потянулась и вновь схватилась за ставший каменным живот, – отлично, продолжайте, так гораздо легче. Аа-а-а, меня снова крутило, и я бродила, шатаясь и прихлебывая холодный чай, а стражник мотался за мной, растирая спину, утирая пот и напевая что-то заунывное для разрядки.

Жан и Ролен, судя по постоянно витающим в моей голове словам, летели, ориентируясь на мою боль, и доставалось им не меньше. Расслышав за окном рев дракона, я, едва не подпрыгнув, кинулась к окну и разглядела великолепную огромную тень, заходящую на посадку.

Однако радовалась я рано – в двери вбежала растрепанная блондинка, схватила меня за руку и принялась тянуть в коридор явно с намерением куда-то утащить и спрятать. Я громко сопротивлялась, стражник бухтел, что рожающим в телепорт нельзя, а плюющаяся яростью блондинка выхватила огромный, почти в мое предплечье длиной кинжал и приставила его мне к горлу.

Ха, она искренне думала, что это может остановить роды? Я завопила, как баньши, и выгнулась, хватая пересохшими губами воздух; стражник поймал меня и, наконец, уволок на кровать, где благополучно задрал юбки. Блондинку от увиденного вырвало, а я лишь усмехнулась: передышка – это здорово!

Дракон

Поиски затянулись неимоверно, по всем подсчетам до родов оставались считанные дни. Жан неожиданно окунулся в придворную жизнь – каждый день телепортом переносился в Облачные чертоги, не пропускал балы и приемы во дворце человеческого короля. Меня это сердило неимоверно, я все чаще улетал к границам королевства, надеясь услышать свой «подарок», но все было глухо.

И вдруг в один из дней, когда Жан уже облачился в придворный наряд, а я собирался плотно поужинать и нанести на карту очередной впустую изученный кусок граничных земель, в голове раздался стон боли и крик! И кричала, несомненно, Марина!

С Жаном мы едва не столкнулись в холле. Торопливо хватая оружие и плащи, выскочили на улицу и поняли, что просто не можем сосредоточиться, чтобы постараться открыть телепорт. Каждые пять-семь минут издалека приходила волна все усиливающейся боли, и интервалы между приступами становились все короче. Пока мы топтались, решая, что делать, на крыльцо выскочил лорд Сиан:

– Милорд! Леди, за которой велось наблюдение, получила срочное сообщение и отправилась в сторону Северной границы!

– Это она! – выдохнули мы с Жаном, и я понял, что другого выхода нет. Тут же, у парадного крыльца столичного дома я превратился в дракона и, закинув Жана на загривок, взлетел. Боль и возмущенные вопли вели меня к холодному морю, к скудным лесам, к одинокой осевшей от времени башне, в которой сейчас мучилась от боли моя любимая.

Марина

Пока блондинка избавлялась от скудного обеда и запасов желчи, усатый стражник внимательно изучил то, что ему открылось, и, похмыкав, обратился ко мне:

– Все идет хорошо, миледи, постарайтесь не кричать, чтобы не усложнить младенцу путь.

Кивнула и вцепилась в руку стражника, стараясь избавиться от тянущей боли и вытолкнуть из своего тела ту тяжесть, что почти невыносимо давила на спину.

– Отлично, миледи, – порадовался за меня стражник, – какая вы сильная! Уже и головку видно!

Я, наверное, провалилась в обморок или просто уснула, и страж похлопал меня по щеке, возвращая в реальность: