Драконий шип. Танцовщица

До этого подобного не случалось. Люди заходили в горы, но никогда не возвращались, если имели наглость углубиться слишком далеко.

Одному мне было позволено чуть больше. Но это скорее исключение, чем правило. Я никогда не лез в хрустальные недра до упора, так сказать.

– Ох, Венус… Не стану извиняться и ничего тебе советовать. Кажется, я давно утратил ту мудрость, о которой все талдычат. Главное, береги себя. Ну и найди уже этого алого наездника и освободи меня и свою подружку.

Вано поднялся и покинул комнату. Не стал догонять его, но за дверью обнаружил притихшую Кору. Даже странно, что так все вышло. И удивительно, что до неё наконец-то дошла абсурдность ее поведения. Надеюсь. Негромко сказал:

– Пошли. У нас много работы.

Глава 20. Венус

Винт летел над огромными плюшками черно-зелёных деревьев. Родной ихтрамарский лес расстилался под ногами единым полотном. До дома оставалось совсем немного.

В этот раз я возвращался с тяжёлым сердцем, но с легкостью на душе. Я летел домой, чтобы поставить точку в вопросе, который сотни ночей терзал мое нутро, не давая покоя.

Хотя этой дилемме нашлась достойная замена. Достойная темноволосая замена, наводняющая ночи. Кто бы мог подумать, что теперь Лира прочно обоснуется в моих мыслях.

Едва ли не каждое утро просыпался в холодном поту от снов, содержание которых нельзя было бы назвать приличным. Мы там вытворяли такое, что потом приходилось заниматься непотребствами, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

Все оказалось настолько плохо, что даже на девочек для увеселений не тянуло. А это плохой знак. Очень плохой! Что же ты сделала со мной, красноглазая девочка?

Вано отказался помогать с ее поиском. Сказал, что умывает руки и дальше я сам. А ещё намекнул, что в Монстдаре мне делать нечего. Чай, дракон его стал нервничать?

Он почему-то никогда не любил меня. Точнее, опасался и предпочитал, чтобы я со своим умением общаться с чешуйчатыми держался подальше от гор.

Должно быть, помнит, как мы с другом буквально вынудили его помочь одной прекрасной девушке. Я тогда был совсем юным мечтателем, полным энтузиазма. Это позже все кардинально поменялось.

Но тогда молодой Венус мог сутки напролёт по горам скакать в поиске двух древних земляных мстителей. Хотя я уже и не помню, как именно в тот раз все случилось. Главное – результат: Мими вышла из комы, а потом и освободила всех драконов.

Как говорится, у каждого из нас свои недостатки.

«Я слышу своих сородичей. Отец встречает тебя, не долетая до дома. Мне спуститься?»

Мысли Винта ворвались в мою голову слишком резко. Поэтому завис, думая, что делать дальше. Хотя как что? Вопрос решённый. Нам с отцом надо поговорить. И сделать это лучше как можно скорее и вдали от матери.

– Спуститься. Спасибо, Винт.

«Не за что, брат».

Дракон сделал несколько пируэтов и аккуратно залетел под кроны огромных деревьев. Там, на небольшой полянке, стоял невысокий коренастый мужчина с тёплыми карими глазами.

Он следил за тем, как я спешился, и похлопал Винта по шее в знак благодарности. Как поприветствовал других драконов и направился прямо к нему. Тобиас нервничал, и я мог видел это по скулам, напряжённо сомкнутым губам.

Мы вообще за столько лет прекрасно изучили друг друга, понимая с полуслова. Вот и сейчас цветастые речи совсем не были нужны. Напряжение и недосказанность витали в воздухе.

А ещё вспоминался наш последний разговор, состоявшийся, казалось, в другой жизни. Именно тогда случайно и вскрылась правда о том, что я могу быть не его сыном.

Настоящая правда, потому что выворачивание мозгов Чевейо Хохото это подтвердило. Я – плоть и кровь этого больного монстра, покусившегося на мою мать.

Я столько лет не понимал, что она хотела стереть из своей памяти, от чего страдала, но потом приняла. Злился, что сама не могла справиться с этим. И, только увидев, через что она прошла, наконец осознал, что некоторые тайны должны таковыми и остаться.

А ещё понял, почему много лет назад она отказалась поставить блок на воспоминания. Отказалась стереть этот ужас. Было в них и хорошее: в них был момент моего создания, точнее, момент слияния Даров.

Ну и месть. Месть моей матери оказалась слишком коварной, чтобы о ней можно было бы забыть.

Оказывается, все эти годы Хохото напрочь был лишен ощущений. Близость не приносила удовольствия и разрядки. Лишь бесконечно накручивающаяся по спирали похоть.

И это удивило и озадачило, что в этой хрупкой женщине может быть столько… злобы. И все равно я ею гордился. Гордился, что она не только не сломалась, но и отравила жизнь этому гелиде за то, что он сделал.

Вообще, когда Кора залезла в голову вера Хохото, очень многое встало на свои места, и я невольно стал свидетелем событий, имевших место много лет назад.

Заговоры и прочее. Надеюсь, дочь Вано оказалась достаточно искусной и наш с ней след не будет заметен людям Верховного правящего. Потому что я не сказал ему о вмешательстве в разум беглого преступника ни слова.

А ещё Кора навела в его воспоминаниях порядок. Точнее, подтерла кое-что. Не думаю, что этим кто-то будет заниматься.