Драконий жемчуг

И сейчас Сон Ён знал – почему. Словно ему это показали. Или он вспомнил сам – ведь память драконов не прерывается лишь из-за того, что кто-то из них уходит на Серебряную дорогу…

Он видел пересохшие реки; озера, от которых остался лишь потрескавшийся ил; серые от пепла поля; сухие деревья, взмывавшие в мольбе к выгоревшему небу свои голые ветви. Видел останки людей и животных на обочинах дорог, дымящиеся головешки на месте недавних селений. И над всем этим неустанно парил огненный дракон, затмевая собой белое раскаленное солнце. Да он был беспощаднее десятка солнц! Получив свою законную дань, Канчхори[49] отказывался повиноваться воле Ёнвана, не собираясь уступать место водным драконам, как было извечно предписано Небесным законом. Не желал останавливаться, пока не превратит всю землю в выжженную пустыню, а потом заставит пылать и песок…

И только лишение его жемчужины – в битве! – и последующее многовековое изгнание смогли его укротить…

Сон Ён оскалился от раздражения и гнева и сам удивился. Он же водный, почему же из пасти у него вырвался язык пламени? Казалось, и Лян Ро Иль озадачился, но тут же на его лицо (а если посмотреть другим, драконьим взглядом – нахмуренную морду) вернулось прежнее улыбчивое спокойствие.

– Мне и самому неинтересно драться с младенцем! Ты, девочка, всегда приглядывала и заботилась о нем. Раз уж тебе не жаль собственную родину, пожалей своего подопечного! Ты же понимаешь, что ему не выстоять против меня в бою? Просто отдай мне жемчужину.

Сон Ён перехватил взгляд хэнё и понял, что девушка колеблется. Огненный продолжал прежним приятным и звучным голосом:

– Ты же знаешь – жемчуг мой! Никакой водный дракон им владеть не может, он убедился уже в этом на собственной шкуре.

Интонации стали вкрадчивее:

– И, раз уж он отказывается, можешь воспользоваться его правом на первое желание. Разве внучка не желает, чтобы ее бабушка выздоровела? Сколько сил и лет она потратила на то, чтобы вырастить и выучить тебя! Сколькому еще не успела научить! Не смогла отдохнуть, насладиться на старости лет заботой, которую заслужила… Неблагодарная-неблагодарная, ты, видимо, хочешь, чтобы бабушка поскорее умерла?

Ха На мотнула головой и закрыла уши ладонями. Пробормотала: «Я не слушаю… я не слышу тебя!»

Вкрадчивый голос проникал под кожу, звучал в самой крови. И впрямь, разумнее – и милосерднее – отдать огненному дракону его утерянную вещь в обмен на благополучие и здоровье близких людей и… Молодой человек так ожесточенно встряхнулся, что даже зубы клацнули и хрустнули позвонки. Наваждение исчезло.

– Не слушай его! – велел он, в свою очередь. – Я справлюсь с ним!

И мысленно добавил: «Только поверь в меня. Мне так нужна твоя вера!»

– О, неужели? – Лян Ро Иль усмехнулся. – Пока ты даже боишься выйти из воды!

– А ты боишься даже шагнуть в нее! – парировал Сон Ён. Вновь как бы неуверенно и неопределенно двинулся вдоль берега, очень надеясь, что Лян Ро Иль не заметит, что расстояние между ним и хэнё постепенно сокращается. И что волны все ближе подступают к вышитым золотом туфлям огненного. Надо добраться до девушки – и жемчужины. Он отвлечет на себя дракона, пока Ха На спасается бегством.

Словно услышав его мысли, девушка наклонилась и подхватила жемчуг. Стремительно обернувшийся Лян Ро Иль перехватил ее примеривающийся взгляд. Рявкнул:

– Даже не думай! Я сожгу тебя прежде, чем ты замахнешься! – и в качестве демонстрации пыхнул огнем так, что взвизгнувшая Ха На шарахнулась, ударившись спиной о скалу. Уроненная жемчужина качнулась на песке туда-сюда и замерла в ожидании своей участи. Лян Ро Иль продолжал бушевать: – Я был слишком добр и терпелив! Не будь ты мне нужна для поиска, вмиг бы отправилась вслед за своей упрямой бабкой! Вздумали мешать мне – мне, Канчхори! – самонадеянные рабыни Чхоннёна! Со старухой разобрался, разберусь и с внучкой!

Ха На перестала оторопело таращиться на раскалившийся докрасна камень в ладони от нее и выпрямилась.

– Что? Что ты сказал? Так ты… это сотворил с бабушкой? Ты?!

Хэнё приняла свою привычную боевую стойку: руки в бедра, голова наклонена, сощуренные глаза из-под сдвинутых бровей метают молнии. Всклокоченные волосы и разорванная одежда придавали ей вид прорицательницы, сулящей клиенту немедленную и жестокую смерть. На месте огненного Сон Ён бы поостерегся.

К счастью, тот так рассвирепел, что не обратил внимания на приближение его самого.

Волна по приказу откатилась, замерла, словно делая глубокий вздох – и, стремительно рванувшись вперед, захлестнула Лян Ро Иля до пояса. От вопля боли и ярости вздрогнули даже скалы. Стена обжигающего пара отделила молодых людей от метавшегося по берегу огненного дракона, крошащего лапами и хвостом камни в пыль.

Сон Ён бросился к девушке, на ходу выкрикивая ее имя.

– Я здесь!

Ха На, кашляющая, мокрая, но невредимая, махала ему. Второй рукой прижимала к груди жемчуг. Сон Ён с удивившей его самого легкостью подхватил и забросил ее наверх на отвесный берег. Девушка тут же наклонилась, протягивая оцарапанную чумазую руку. Приказала:

– Ну-ка быстро сюда!