Драконий жребий (СИ)

Вернув шляпу на голову, он ещё какое-то время держал вуаль откинутой назад, словно давая мне возможность разглядеть лицо во всех подробностях, навсегда отпечатать эту картину в памяти.

— Тогда как вы…

— Говорю с тобой сейчас? — усмехнулся Юйлунь и одёрнул вуаль, хотя даже так я чувствовала на себе его пронзительный взгляд. — Пятьдесят лет назад Рюдзин вернул меня к жизни.

Я сглотнула. Значит, Рюдзин и на такое способен. Кто же он такой, чёрт возьми? Ах, да. Новая ступень эволюции, дракон — хширасс, что не связан правилами. Тот, чья сила не ограничена. И будто пытаясь показать это всем, он вытворял невозможное.

— А… Триша? — дрожащим голосом спросила я. — Триша же… человек? Как она… неужели и тут…

— Нерис просил Рюдзина, — подтвердил мою догадку Юйлунь.

— Рюдзин то, Рюдзин это… — сдерживая истерику, я отвернулась. — Такое впечатление, что вы все поголовно от него зависите и сами ничего не можете.

— Тебя это злит? — Властелина Водопадов моя эмоциональность словно забавляла.

— Пугает, — вцепившись левой рукой в правую и нащупав шрам, призналась я. — Пугает то, каким он становится…

— Незаменимым, — кивнул Юйлунь, подобрав слово за меня. — Ты права. Хширасс тщеславны, поэтому неудивительно, что появился тот, кто сбивает с нас эту спесь.

— А Нерис? Он же не такой! — воскликнула я и тут же, тише, поправила себя: — Не кажется таким.

— Пожалуй, брат — исключение, — снова одёрнув вуаль, он поднялся. — Но даже брат вынужден склонить голову, когда на алтарь возлагают близкого ему человека.

— А вы?

— Что — я? — чуть наклонился ко мне Юйлунь.

— Вы не исключение? Вы тоже не выглядите… тщеславным.

И тут же прикусила язык, вспомнив, что первую дочь он назвал своим именем. И сам тогда назвал это самолюбивым и тщеславным.

— Я хорошо маскируюсь, — расхохотался Властелин Водопадов. — Идём. Хочу тебе кое-что показать. Раз уж мы заговорили о том, чем заканчиваются обращения хширасс…

— Снова что-то поучительное? — невольно скривилась я.

— О нет, — успокоил он и протянул ладонь, — нет. Ещё одно умиротворяющее и спокойное местечко, в котором так приятно думать… о всяком.

Я приняла его руку и пошла следом. Неестественно длинные пальцы в плотной перчатке переползли на моё запястье и обхватили его цепким капканом, но мне и так не хотелось никуда бежать. Потому что Юйлунь вёл меня в ту часть замка, где я ещё не была — вниз, в тёмный коридор, тускло освещённый впаянными в потолок оранжевыми кристаллами. Атмосфера чудилась тревожной, а меня словно зачаровало — тем, как ржавый свет падал на белую вуаль и выкрашивал её в персиковый, как эхо шагов гулко билось о стены, как под перчаткой Властелина Водопадов чудилось что-то живое, копошащееся. Да и Шад не вскинулся, не зашипел — прижался ко мне сильнее, ткнулся мокрым носом куда-то за ухо. Словно соглашаясь с Юйлунем, что мне совершенно точно необходимо увидеть «ещё одно умиротворяющее и спокойное местечко».

И там, в конце коридора, за массивной двухстворчатой дверью в несколько человеческих ростов, приоткрытой ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, оказался высокий зал — настолько огромный, что противоположная его стена пряталась где-то в темноте. Потолок зала был пробит, и оттуда бил яркий солнечный свет.

А под этим светом, словно под лучом прожектора, лежал укрытый обвалившимися кусками потолка… драконий скелет.

В любое другое время, увидев подобное, я бы полезла трогать, рассматривать, изучать. Была бы в восторге и трепетала от любопытства. Но стоило Юйлуню отпустить мою руку, ощущение реальности окончательно поплыло.

Остался только скелет под обломками, световое пятно в потолке и едва различимые звуки, доносившиеся из-за него. Страшно вдохнуть, страшно дёрнуться и шорохом одежды или шарканьем ноги нарушить, разбить вдребезги тот миг, который показали мне.

— Ничего нет прекраснее смерти, — одними губами прошептала я строчку из какой-то старой песни, что ставил старший брат.

Тогда, услышав её, я была потрясена, как и сейчас, потеряла связь с миром, словно даже перестала существовать, осознав что-то неосязаемое и необъятное. И Юйлунь… он был неправ.

Думать не хотелось совсем.

Глава девятнадцатая, в которой сделка с врагом даётся легко

С того дня, как Юйлунь показал могилу своего старшего брата, всё начало сыпаться из моих рук. Я чаще выпадала, уходила куда-то вглубь себя и никак не могла сосредоточиться на тех же тренировках. Нерис решил, что я переутомилась, а потому дал несколько дней передышки, ко всему прочему уговорив Тришу и работой не нагружать.

Первый день я лежала, свернувшись под одеялом. Пыталась осознать то необъятное и неосязаемое, что снизошло на меня. Где-то над или под этим мелькало гадкое совестливое чувство, что я могла бы остаться, могла бы помочь, сделать хоть что-то, раз всё сложилось так. Чтобы те, кто хочет жить, могли насладиться каждым мигом, пока не наступит конец.

Но это, разумеется, было не тем, что показал Юйлунь. Всего лишь грань. Всего лишь.