Драконофобия в контракт не входит (СИ)

— Кто засел в «Морковке»? Почему вы с Аленой расстались? Кто такой Дед Зимник? Лифантий Стерхов? Я просто других Стерховых не знаю. Я о нем читала в «Вестнике мага», он один из старейших волшебников Сильверграда. Почему тебе было важно, что он уже шестьдесят лет как Дед Зимник? А зачем…?

— Навь левая! — шутливо возмутился Петр. — Я-то думал, ты молчунья! Вечно слова не вытянешь!

— Много вопросов — и хочу отвлечься разговором о деле: высоты боюсь, — напомнила я. — А еще эта ладья… ай! … раскачивается!

— Тогда не подходи к бортам. Сядь со мной рядом, — велел маг.

— Но я хотела посмотреть на Сильверград! Такой чудесный вид! Солнце садится — так красиво! Мы уже над окраиной. Вон Межа блестит, а там Кудрявка! Все, кончился город. Впереди бухта и Северные Отроги. Петя, смотри, мой маяк! Ой, тошнит, голова кружится.

— Женщины… — процедил Петр.

Петенька ухмылялся, по-собачьи вывалив желтый язык. Я оторвалась от борта, осторожно проковыляла по палубе и села у мачты. Воздух вокруг гудел, словно трубы органа, заглушая песню Дев ветра.

— Как же ты решилась на полет? — помолчав, спросил маг.

Я сразу поняла, о чем он. Фыркнула.

— Тогда я не боялась. Бесстрашная была, потому что… глупенькая. Фобия появилась позже, после того веселого… бр-р-р… полета. Я даже в «Морковке» боялась к окнам подходить. Потому что когда тебя несут две гарпии, довольно вспыльчивые и нервные птицы, и нужно ежеминутно обновлять магический приказ и сохранять связь с… мягко скажем… не слишком умными, но обладающими весьма острым клювом представителями животного мира, жизнь, особенно с высоты птичьего полета, кажется невообразимо… хрупкой. К тому же я знала, что в замок прибыл дракон, и боялась, что он за мной погонится. В общем, пережила запоминающуюся четверть часа.

После «экскурсов» в историю Замарашки или собираясь задать вопрос, Петр всегда делал паузу, словно морально готовился. Было невероятным облегчением понимать, что он проникся всем драматизмом моих воспоминаний, что он сопереживает. От этого ком в груди становился менее тугим, и мне начинало казаться, что однажды я смогу… вернуть саму себя.

— К слову о «Морковке», — наконец вымолвил он, — в доме засели маги-отступники, те самые, что планировали вернуть Кощея. Выжившие и обнаглевшие. Те, кто неосмотрительно принес Бессмертному клятву, и готовился последовать за ним в небытие. Условие там было такое, — маг усмехнулся, — если Кощей с последним листопадом не оживет, все его слуги будут прокляты и погибнут. Так что вся эта шушера была крайне заинтересована в том, чтобы он благоденствовал.

— Да они мне по гроб жизни благодарны должны быть, — пробормотала я.

— Не то слово, — согласился Петр. — Маги нашли эманации Кощеевой ворожбы, не просто свежей, а будто кто-то постоянно ее обновлял, а самого колдуна так отыскать и не сумели. И ты еще рядом жила, следы путала. Потому Локс так и воодушевился… предатель. К слову, это я убил Локса в ночь, когда Кощей в поезде ожил. Он некромант, ходок в Навь, потому и разглядел твою магию. Те маги, что часто на Неведомые дороги ступают, способны иногда прошлое и будущее видеть. Сволочь он, троих ребят наших ранил, убил бы, если бы я не вмешался. Так, что дальше? О чем был следующий вопрос? Ах, да. Дед Зимник — это действительно Лифантий Стерхов. Я сам никогда бы не догадался, он же до сих пор в Совете города заседает, в том числе и вопросы с Роем решает, вот же… потешается, небось. С Аленой у нас было — и прошло. Ей нравятся драконы-полукровки, но я оказался не по зубам. Она хорошая, добрая, вот только любит мужиками крутить.

— … и сильная, — тихо добавила я, вспомнив спинку кресла.

— Насчет шестидесяти лет, — Петр глубоко вздохнул, — дело в том, что мне бы и тридцати хватило, потому что… Мы, кажется, долетели.

Заложило уши — ладья пошла на посадку. Какая-то магия оберегала нас от морозного ветра на высоте, но внизу от холода замерзли даже зубы. К нашему облегчению, мы приземлились на поляне, рядом с настоящим чудом — узорным теремом. Я видела такие лишь в Солнечном, на экскурсии, — старинные дома из сруба переделывали под музеи и дома отдыха.

Конечно, Дед Зимник знал, как спрятать свое жилище от любопытных глаз, вряд ли его дворец (совсем не ледяной, а обычный, из дерева) замечали даже ведьмаки на вылазках в Северные Отроги. Я почувствовала присутствие сильной магии, а также устремленный на нас взгляд… взгляды.

— Нежить повсюду, — шепнула я Петру.

Тот кивнул. Алена предупредила, что навьи гостей Деда не трогают, но у нас в памяти еще был свеж недавний навий бунт. Впрочем, мы без проблем добрались до кружевного крыльца, если не считать глубокие сугробы, из которых Петр в буквальном смысле вытягивал меня за воротник.

У крыльца виднелись почти затянутые порошей следы, крупные, при виде которых мне стало не по себе. Неужто так велик ростом Дед Зимник, что сапоги его самому крупному из встреченных мной мужиков размеров на пять больше будут? Вели следы в лес, от терема. Кажется, хозяина дома не было.