Драконова Академия. Книга 4 (СИ)

— Она разделила вас в момент родов.

— О да. Это многое меняет.

Не знаю, что меня злило больше. То, что эта, с позволения сказать, ученая, сунулась беременная в эксперименты с темной магией, или то, что она разрушила мою жизнь — дважды, между прочим! В первый раз, когда отправила меня в другой мир, а во второй — сейчас, когда мои родители перестали быть моими родителями. Я отпустила руку Валентайна и вскочила. Он тоже стремительно поднялся.

— Ненавижу ее! — выдохнула я.

— Имеешь полное право.

— Имею… имею! Зачем ты все это мне рассказал?!

— Ты предпочла бы остаться в неведении?

— Да! Нет! Не знаю… — Я сдавила виски ладонями, а Валентайн приблизился и осторожно привлек меня к себе.

— Лена, правда не всегда бывает красивой, но она всегда приносит облегчение.

Серьезно?! Мне вот сейчас ничуточки не легче! Потому что мы с Ленор стали двумя разными личностями, которые заперты в одном теле. В нашем общем теле! Теперь уже понятно, что оно мое ровно настолько же, насколько и ее, но мы — две совершенно разные девушки! С разными чувствами, с разными (насколько это возможно) судьбами, нас не связывает ничего, кроме этой дикости!

«И любви к Люциану», — раздалось в голове.

Вот тут я уже зарычала в голос.

— Уймись! — рявкнула так, что Валентайн приподнял бровь. — Это я не тебе! Ленор пришла, и у нее сезонное обострение.

А хуже всего то, что ничего поделать с этим нельзя! Ну то есть как… я могу с этим что-то поделать, убить ее, например, и стать темной. Но у меня проблемка: даже если бы мне не грозило стать темной, я никого убивать не хочу, даже такую заразу как она! Существенная проблемка, я бы сказала. Не знаю, что со мной не так, я, наверное, какая-то бракованная темная.

— Лена, Эвиль знала, что тебе не дадут жизни, если станет известно о темной сути. А скрыть такое вряд ли бы получилось.

— Знаю! Знаю! — я вывернулась из его рук. — Но уехать в глушь куда-нибудь можно было! А она любила свою карьеру настолько, что…

— Ее муж был архимагом. Куда бы она уехала?

— Не знаю. Куда угодно. Если бы речь шла о моей дочери, я бы никогда, в жизни бы так не поступила!

— Ты же знаешь историю Сезара. Он умеет держать контроль только благодаря моему обучению. Что обычные люди, даже очень сильные маги, делали бы с маленькой необученной наполовину темной? Но даже если отбросить этот момент… а точнее, нужно отбросить этот момент, потому что я уверен, что дело не только в нем.

— А в чем еще?

— Помнишь, что произошло с Эвиль, когда я спросил ее о помощнике с темной магией? Остатки ее памяти разрушило заклинание, не позволившее продолжать разговор. Кто-то должен был его поставить. Подозреваю, что ей не дали бы уехать, что за ней следили, и ее необычный ребенок оказался бы под угрозой с самого момента рождения. Еще я считаю, что этот кто-то связан с Хитаром и помогал ему подставить твоих родителей. Как раз потому, что Эвиль о нем знала.

Во мне кончились слова. Все, что я смогла сделать — это развести руками и усесться обратно в кресло. Да уж, весело, ничего не скажешь.

— У тебя уже есть идеи, кто это мог быть?

— Мне нужно проверить одну теорию, но давай пока вернемся к Эвиль и Ленор. Что ты решила?

Как там говорилось про девочку, которая ничего не хочет решать, а хочет платье? Я даже платье уже не хочу! Хочу, чтобы этот бред закончился, но — сюрпри-и-и-и-из! Он не закончится, потому что мы теперь с Ленор вместе навсегда. На веки вечные. То есть не вечные, разумеется, потому что даже темные относительно смертны, но суть ясна. Ходить нам в одном биоскафандре всю оставшуюся жизнь.

Занавес.

«Можно я скажу?» — подала у меня в голове голос Ленор.

Вот надо было прочесть ту книжку, которую Соня читала про Билли Миллигана. Может, сейчас было бы больше понимания по ситуации.

— Ленор хочет сказать, — сообщила я Валентайну. — Вообще, поскольку все обстоит так, как обстоит, я считаю, что она имеет право голоса на равных со мной. Так что…

— Не вздумай уходить, Лена! — По скулам Валентайна зазмеилось серебро, обрисовывая чешую, и Ленор пискнула:

«Я не собиралась перехватывать управление! Я просто сказать хочу!»

— Говорит, что не претендует на тело. Просто хочет сказать.

«Вообще-то я претендую. Но пятьдесят на пятьдесят. День ты, день я, если надо будет ради чего-то поменяться, поменяемся».

График работы сутки через сутки, шизофрения и раздвоение личности включены в соцпакет. Оплата — нулевая, вам еще самим придется доплачивать психологам.

Я едва сдержала смешок, как верный признак надвигающейся истерики.

— Я с ней согласна, — сказала Валентайну. — Пятьдесят на пятьдесят. Мы не имеем права держать ее взаперти. Она…

Я чуть не сказала «тоже здесь живет», но вместо этого добавила:

— Представь, что на ее месте оказалась бы я. Как бы ты хотел, чтобы поступили со мной?

На его скулах чешуи стало больше, а еще заиграли желваки.

— Серьезно, Валентайн. Положение безвыходное. Нам придется смириться…

— Я найду тело.