Драконовы печати

* * *

Ири выловила меня на выходе из замка, будто бы специально ждала.

— Ну, красотка моя, вот это у тебя изменения! Не поздравляю — помню, что ты подобного не хотела. Или поздравлять?

Она хитро улыбалась, а мне становилось смешно от ее любопытства. Я даже не сопротивлялась, когда Ири тащила меня к скамье, хотя и предполагала, то там меня ждет допрос с пристрастием. Конечно, я не ошиблась.

— Рассказывай уже, не тяни! — торопила Ири и сама же не делала пауз для ответа: — Государыня сегодня явно не в духе. И списали бы на закономерные перепады настроения, какие с беременными нередко приключаются, да в этом случае все понятно. Ты, Кая, теперь поосторожнее с ней, ума не приложу, на что она способна! Ну, что же молчишь? Мне интересны все подробности!

Я смутилась и уставилась на свои руки:

— Да что тут рассказывать? Ты и сама все прекрасно понимаешь.

— Как это, что рассказывать? — возмутилась Ири. — Да он самый красивый мужчина из всех, кого я видела, а ты рассказывать не хочешь?

Она что же, ждет, что я ей пошагово буду расписывать? Надеюсь, что мои щеки покраснели достаточно сильно, чтобы Ири это заметила и оставила меня в покое. Ответила только одно:

— Красивый, да. И я тоже не видела никого красивее него. Но больше не спрашивай.

— Почему вдруг? — расстроилась она. — Скромница ты моя, у тебя совсем сердца нет? Он был нежен с тобой? Или груб, как дикий зверь? — она вдруг сама увлеклась и тихо зарычала. — Ставлю на то, что был ненасытен! Так? Ну, Кая, оживай! Видано ли, что он даже не распорядился тебе отдельную комнату подготовить? Руку даю на отсечение, что он считает каждое мгновение, когда не рядом с тобой!

Я не смогла придумать никакой другой смены темы, потому ляпнула:

— Пойдем морс из брусники рабочим отнесем? Я здесь очень мало людей знаю, мне хочется обзавестись друзьями.

Ири уставилась на меня и замерла. Потом выдала совсем другим тоном:

— Друзьями-мужчинами? Ты спятила?

Мне захотелось над ней подшутить:

— И что? Драконы ведь не знают ревности, разве не так?

Ири вдруг взяла меня за руку, посмотрела в глаза и произнесла очень серьезно:

— Они часто это повторяют, но на деле выходит иначе. Кая, ты теперь стала такой хорошенькой, что с тебя картины можно писать. Но ты уже потеряла расположение государыни. Не потеряй расположения государя, он — твоя единственная защита. Не твори глупостей!

— Глупостей? — я растерялась. — Да я не собиралась ни с кем из рабочих в любовные игры играть! Девушки, кроме тебя, смотрят на меня как на чужую, а эти строители такие простые, добрые…

— Девушки смотрят на тебя с завистью, — отрезала Ири. — А мужчины смотрят на тебя с желанием. Не будь дурой. Не буди в Драконе дракона!

— Но… но он сам позволил общаться мне с кем захочу!

Ири недоуменно пожала плечами:

— Позволил? Или хотел проверить, что ты станешь делать? Если он выбрал тебя, то не хочет ли, чтобы и ты выбрала его?

Я глубоко задумалась. Вероятно, Ири просто не знает Шах-Ра достаточно хорошо. Или ее женская мудрость вернее моей?

В итоге я не понесла морс рабочим. Так и не приняв окончательного решения, я до самого вечера наблюдала за ними со стороны, как в первый раз. Ири в чем-то права: например, Схар уже тогда выделял меня из прочих. Теперь, когда я стала наложницей государя, он не осмелится посмотреть на меня как на женщину. Но правильно ли будет с моей стороны терзать его сердце и взгляд? А сейчас и другие разглядят мою красоту. Верно ли, что любое мое общение с противоположным полом — это хотя бы отчасти флирт? Можно ли с моей внешностью рассчитывать на то, что мужчина захочет быть мне только другом и никем больше?

Вздрогнула, когда совсем рядом услышала:

— Ничего не меняется. Сиди, не вскакивай.

Шах-Ра сел рядом — в точности, как уже было.

Я спросила порядка ради:

— Вы уже вернулись с прогулки? Я и не заметила, как пробежало время.

— Вернулся, как видишь. Так почему ты снова к ним не подходишь? Теперь в тебе страха не осталось.

— Не осталось, — я смотрела, как рабочие укладывают камни в ровную стену, постоянно подшучивая друг над другом, а отец исключительно женского семейства уже в тысячный раз повторяет, что уже почти морально готов к еще одной визгливой особи в его доме. И мне не хотелось выныривать из этой созерцательной задумчивости. — Теперь меня останавливает не страх, а сомнения, государь.

— Расскажи.

Я посмотрела на его профиль и отважилась на искренность:

— Сегодня утром вы сказали, что я просто вещь. Имеет ли право вещь нравиться не только своему хозяину? Честно ли это по отношению к остальным?

Шах-Ра усмехнулся, но на меня не посмотрел:

— Не знаю. Но никто из них не подумает теперь подойти к тебе. Однако и не прогонят, если ты сама подойдешь. Тебе нравится Схар?

— Это сложно объяснить, государь. Мне нравится, как он улыбается — в начале дня, в конце дня, когда устал, любому улыбается, кто стоит рядом. Он улыбается так, словно на его душе нет ни одного темного пятна. Он, будучи простым строителем, улыбается так, как будто уже получил весь мир, и ему больше ни капли не требуется. Только не примите за женскую симпатию! Это совсем другое ощущение.