Драконовы сны

— То был холодный год. Осеннее море с грохотом сотрясало гранитные скалы. Ветер подхватывал брызги и нес над ущельями фиордов, над каменными перевалами, мимо снеговых шапок вершин. И даже орлы, гнездившиеся на неприступных утесах, с трудом могли разглядеть далеко в море маленькую рыбацкую лодку. Шторм давно сломал мачту, сорвал парус и утащил куда-то в низкие тучи. Двое мореходов сперва пытались грести, но тяжелые волны выхватывали весла из рук, да и силы кончились быстро — ведь старшему из гребцов едва минуло десять зим, а младшему и того менее — восемь. Это были Агнар и Гайрред, сыновья Храудунга, одного из самых знаменитых вождей Северных Стран. Буря уносила их лодку от родного берега прочь. Братья едва успевали вычерпывать холодную воду, хлеставшую через борта. «Держись, Гайрред!» — крикнул тогда старший брат младшему. — «Мы же викинги! Дымные очаги и теплые постели — это не для мужчин!»

Сам Агнар был доброго и веселого нрава: все ждали, что он сделается хорошим вождем, справедливым и щедрым. Отцовские воины охотно пойдут за ним, когда он подрастет.

А Гайрред отвечал ему так: «Пусть другие плачут или просят пощады». Судьба младшего сына — все в жизни добывать самому, и богатство, и славу, и преданную дружину. Что ж, Гайрред обещал стать замечательным воином. Кровавое Копье — вот что значило его имя.

Двое промокших мальчишек упрямо сражались с волнами, чувствуя, как понемногу стынет кровь в жилах, как ледяной ветер высасывает последние силы… Но они были сыновьями вождя. Они хотели стать викингами. Они не привыкли сдаваться…

— Гайрред… — вдруг пробормотал Жуга, чувствуя, как вспыхивают в мозгу смутные проблески догадки. — Гайрред… Красное копье… Так что же, «ред» выходит, значит «красный»?

— Красный, ну, — кивнул варяг, намереваясь продолжать. — Так вот…

— А «гайр» по-вашему — «копье»?

— Ага. Так вот, плыли они, пока наконец, уже в ночной тьме, впереди не заревел прибой…

— Яльмар, — глядя викингу в глаза, холодным голосом сказал Жуга, — ответь мне: «гайрфугл», случаем, не означает «копье-птица»?

Яльмар посмотрел на травника с недоумением. Поскреб в затылке.

— Ну, да. Мы так их и зовем, пингвинов этих. А как их еще звать? Клювы острые, как копья, мать их… Эй, ты чего? Чего вскочил-то? Да погоди ты, дай дорассказать!

— Потом дорасскажешь! — вскричал Жуга, схватился за голову и быстро заходил по пещере туда и обратно. — Вот оно! Гайрфугласкер!

В этот миг Жуга так походил на сумасшедшего, что Тил и Яльмар невольно отшатнулись.

— Остров пингвинов! — тем временем шумел он, разбудив и Герту и дракона. — Место, где гнездятся копья! Чертов Олле, вот что он хотел сказать, как же я сразу не догадался! Вулкан — вот истинный Драконов Ключ!

Он обернулся, блестящими глазами оглядел по очереди всех и объявил:

— Мы плывем на Остров пингвинов.

— Сначала надо выбраться отсюда, — рассудительно сказал варяг. — Ты вот что, ты это… сядь пока, угомонись. Подумаем, решим, а после…

— А знаешь, — вдруг сказал Телли, — может, ты и прав.

— Конечно прав! Все ж сходится! — внезапно травник перестал шагать и поднял руку: — Тихо! Слышите?

Сквозь толщу камня еле слышно доносился странный звук, похожий издали на комариный писк. Звуки становились то выше, то ниже, Жуга напряг слух и вдруг с радостным изумленьем распознал в них заунывные переборы марша Кемпбелов.

Услышали их и остальные.

— Что это?

— Рой-Рой! — вдруг просиял варяг. — Один и Фрея, это Рой-Рой, это его волынка. Стало быть, они все-таки сумели нас найти!

Все не сговариваясь зашумели и задвигались, торопливо подбирая вещи, а через минуту уже шли по коридорам, всякий раз сворачивая туда, откуда доносилась музыка. Звуки становились все отчетливей и громче, а менее чем через полчаса ходьбы вдруг впереди забрезжил свет, и путешественники оказались в горловине старого вулкана.

Волынка сорвалась на визг, заклекотала, забулькала и смолкла, обвиснув у шотландца на руках всеми своими рожками и трубочками. Сидевшие рядом викинги вскочили, обнажив мечи, но тотчас опустили их, завидев, кто пришел.

Рой-Рой оторвался от мундштука. Щеки его были такими красными, что чуть ли не светились в темноте.

— Будь я проклят! — прохрипел он, облизывая растрескавшиеся губы. — Наконец-то! Еще немного, и я наверное бы лопнул от натуги. Где вас носило?